День смерти
Холодилыч привел к Леше этого человека. А Леша мирно пьянствовал с этим... как его?.. Ладно, потом вспомнится. Пили водку – закусывали холодным пончиком. Человек был такой – очень странный. Холодилыч выпил и говорит: "Этот, между прочим, экстрасенс". "Ты экстрасенс?" – спросил Игорь. Человек печально кивнул. "Брехня все это, – сказал Игорь. – Пиздеж!" Тут человека начало трясти, глаза у него как-то закатились. Холодилыч схватил стакан с водкой и приставил ко рту этого экстрасенса. Он стучал зубами о стакан и пил. А Леша кричал: "Нет! Нет! Не брехня! Он дурак просто. Не обращай внимания". Человек допил и успокоился. "Ты что, дурак? – спросил Холодилыч у Игоря. – Ты видишь – человек не алкаш какой-то сраный, а экстрасенс? Нельзя же так". Игорю было стыдно и обидно, что за него никто не заступается. Он спросил: "А че он может-то?" "А все, – сказал Холодилыч. – Я его целый день уже по всему дому вожу. Там стакан нальют, тут нальют... И все может. Вот хочешь, он тебе день смерти назовет?!" "Нет, – сказал Игорь. – Ты что, его как медведя водишь?" "Пусть мне назовет", – сказал Леша. Холодилыч толкнул человека и сказал: "Назови!" Человек задышал – ноздри раздул, зашатался на стуле. Леша быстро налил ему еще один стакан. Холодилыч снова приставил стакан ко рту человека, и тот выпил. "Столько пить – и я скажу что захочешь", – сказал Игорь. Холодилыч на него зашипел. Снова толкнул человека: "Говори". Человек затрясся, челюсть у него начала как-то болтаться, глаза моргать, руки трястись. Все испугались. А он говорит: "В этом году. Августа. Второго августа". "Понял? – говорит Холодилыч. – В этом году помрешь. Второго августа. Понял?" Леша открыл рот и молчал. "Ёптыть! Так это ж через три месяца!" – сказал Игорь. "Ну не знаю. Я пошел, – сказал Холодилыч. – К Косому еще хотел зайти". Он взял человека за рукав и повел будто лошадь из квартиры. "Ну вот, Леха, – сказал Игорь, – выпьем теперь за упокой?" "Пошел ты!.." – сказал Леша и пнул Игоря рукой в морду. И сел, склонивши голову. Игорь постоял молча, потом почесал тело на груди и ушел.
На следующий день (тоже был выходной) Леша сидел запершись в квартире и пил. А иначе что ему делать одному в запертой квартире – телевизор что ли смотреть? Косой приходил – звонил, Холодилыч приходил – звонил, Семен приходил. Думали – куда это он делся? А он сидел дома – дверь не открывал.
А на следующий день Леша пошел на работу и уволился.
Через неделю, в выходной, Холодилыч зашел к Леше. А он выбритый, чистый, одетый, даже в галстуке. Сидит и смотрит в одну точку. Холодилыч спросил: "Леха, ты что, женишься?" А Леша так мрачно сказал: "Да. Женюсь". Холодилыч аж испугался. Сел рядом и тоже молчит. Пришел Косой, уже вмазанный. Говорит: "Эй! Вы че тут? Пошли ко мне – жена к теще уехала..." Холодилыч сказал ему: "Тш-ш-ш!" – и Косой тоже сел и молчит как все. Потом не выдержал и шепотом: "Ну вы че? Пошли, что ли?.." Вдруг Леша засмеялся и встал. Говорит: "Семьдесят три дня осталось". "До чего?" – спрашивает Холодилыч. "До чего?" – спрашивает Косой. "До того!" – отвечает Леша и садится. И опять все молчат. Потом Холодилыч тронул Лешу за рукав и спрашивает: "Леш, ты чего? Не заболел?" А Леша посмотрел на него и говорит: "Если б ты его не привел, я бы не знал и спокойно бы умер. А теперь я знаю". Тут до Холодилыча дошло: "Да ты что, Леша? Ты этому экстрасенсу что ли поверил? Да он же... Да ты... Тьфу, ёб!.. Херню какую-то ляпнул, а ты поверил..." Косой сказал: "Ну ладно, я пошел", – и ушел. Холодилыч сказал: "Леша! Плюнь! Пойдем к Косому". И Леша печально так сказал: "Пойдем", – что Холодилыча аж перекосило от сочувствия.
У Косого пили на Лешины расчетные. И он сказал, чтоб пили за него, за упокой. Ну и пили. Леше сначала все говорили: "Ну ты че, Леха?! Ты же помнишь какой он – стуканутый какой-то. Откуда ему, козлу, знать, когда ты помрешь. Так что не ссы". Потом уже начали говорить: "Ну ничего, Леха! Три месяца – порядочный срок. Времени у тебя еще навалом". Леша со всеми соглашался. Только иногда со слезой в голосе, как будто о ком-то другом, говорил: "Такой ведь молодой... Еще бы жить и жить..". – и шумно втягивал сопли со слезами. И поднимал тост за упокой.
Когда водка и деньги кончились, Леша сказал: "Пойду на кладбище – выберу место получше". Все согласились пойти вместе с ним.
На кладбище разбрелись, спотыкались, матерились в темноте. Леше понравилось место на краю кладбища, под березой. Он очертил палкой прямоугольник на земле. Косой похвалил место: "Хорошо здесь, Леха. Березка шелестеть тебе будет..." А Холодилыч критиковал: "Не, нельзя. На склоне не надо. Водой подмоет... Промокнешь весь". Игорь и Семен прикорнули возле соседних могил. Леша сделал крест из двух палок – связал их своим галстуком. Воткнул крест в ногах и лег в прямоугольник. "Хорошо мне, – говорит, – я здесь остаюсь". "Леха! Кончай. Простудишься – и до смерти не доживешь. Пошли домой..." – стал уговаривать его Холодилыч. Косой разбудил Игоря и Семена. Они взяли Лешу под руки и силком повели домой. Леша сопротивлялся, кричал: "Куда вы меня тащите?! Пидарасы! Отпустите! Здесь мой дом!.. Я никуда не пойду..." Холодилыч сказал, что у него есть поллитра в заначке. Пошли в подвал к Холодилычу. Леша перестал кричать – только плакал: "Отпустите, с-суки! Отпусти-и-ите... Домо-о-ой хочу-у... Отпусти-ите..."
На следующий день Леша чуть свет пришел к Холодилычу в мастерскую. Холодилыч спал под верстаком в стружках. Как Папа Карло. Леша растормошил его и спросил: "У тебя, – щелкнул по горлу, – панадол есть?" "Чекушка", – сказал Холодилыч. Они сели на полу и распили чекушку. "Семьдесят два дня осталось", – сказал Леша. Холодилыч хмурился и выцарапывал из бороды опилки. Потом мрачно сказал: "А ты что – хотел вечно жить?" Леша посмотрел на него потемневшим взглядом, встал и ушел. Домой.
Дома Леша помылся, оделся, пошел купил новый галстук. И ходил по квартире просто так. Ходил и ходил, ходил, ходил, ходил, ходил, ходил, ходил, ходил... И все. Пришел Холодилыч и сказал: "Ладно, не обижайся". Леша махнул рукой и продолжал ходить. Холодилыч следил за ним глазами туда-сюда. Потом сказал: "Ну хочешь – я его найду, приведу? Может он ошибся. Наверняка ошибся". Леша остановился на месте и задумался. Потом сказал: "Ну и что? Я ведь все равно когда-нибудь помру", – и стал опять ходить. Холодилыч сердито плюнул и ушел.
Через неделю пили у Холодилыча. Леша сказал: "Жена приходила". Косой говорит: "Ну?" "Говорит – помирать решил? Давно пора". Косой: "Ну?" "А – говорит – квартиру так и бросишь? Государству?" Косой: "Ну?" "А я, может – говорит – беременная. Твоим ребенком – говорит – беременная". Косой: "Ну?" "А я говорю – ты дура. Мы с тобой уже год в разводе и ни разу не виделись". Косой: "Ну?" "А она – ну и что? Все равно – говорит – это в каком-то смысле и твой ребенок. Наш – говорит". Косой: "Ну? А ты?" "А я на хуй ее послал". "Правильно", – сказал Косой. Холодилыч только хмыкнул и замотал головой. "Лучше государству, чем этой шлюхе", – сказал Леша. "Да", – сказал Косой.
Леша заказал у Холодилыча гроб – чтоб был хороший. Отдал за работу холодильник и телевизор. Готовый гроб поставил в комнате у стены. Теперь, когда чистый, в галстуке проходил мимо – любовно его гладил. Косой сказал: "Машка моя обвешает его всякими рюшечками. Она знает. Сделает – красиво будет". Леша за это отдал Косому кресло-кровать. Он еще из мебели кое-что продал по дешевке и созвал компанию отмечать сорок дней.
Столов у Леши уже ни одного не было, продал, поэтому положили крышку гроба на две табуретки. Сидели на полу. Игорь сказал: "Ну по выходным мы пьем вместе. А что ты, Леха, целую неделю делаешь? Один". "Ничего", – мрачно ответил Леша. Холодилыч поднял стакан и сказал: "Ну что? Выпьем за нашего дорогого упокойничка. За его здоровье и чтоб деньги были. Леша! Сорок дней – это ответственная дата. Мы все тут собрались твои друзья. И желаем тебе прожить эти сорок дней... хорошо. И наполнено. Давай, Леша!" Выпили. Потом пили за родителей покойного. Потом за то, чтоб там было хорошо. Потом за всю честную компанию. Потом еще за что-то. Потом еще за что-то.
"Леха! Зачем ты нас покидаешь?!. – неожиданно захлюпал носом Игорь. – Не покидай нас, братан!.." Леша встал, поднял стакан и, глядя в темноту открытого окна, торжественно сказал: "Понимаете, братцы! Это невозможно понять сбоку. Это нужно пережить собственной шкурой". Тяжело вздохнул и выпил. Косой сказал: "Ничего, Леха, держись. Мы с тобой – до конца", – и тоже выпил.
На следующий день Леша не мог найти свой новый галстук и побежал опохмеляться к Холодилычу.
Постепенно все свое барахло Леша распродал и деньги распределил так, чтобы хватило до второго августа. Спал теперь в своем гробу, потому что диван тоже уже продал. В выходные устраивал поминальные дни, на которые собиралась вся компания – Холодилыч, Косой, Семен и Игорь. В будни Леша отмывался, красиво и чисто одевался и ходил по квартире. Ходил, и ходил, и ходил, и ходил. Больше ничего не делал. И вроде ни о чем не думал. И даже почти ничего не ел.
Девять дней пришлось на воскресенье. Сели отмечать с самого утра. Все расселись на полу, а Холодилыч побежал и принес стул, сказал: "Для именинника", – и усадил на него Лешу. Стали пить и говорить про Лешу как положено хорошие слова. В обед пришла Машка – жена Косого. Налили ей сто грамм – выпила. Потом рассказала Леше как гроб украсит. Сюда красную – говорит – материю, туда – белую. Тут в сборочку, там – еще как-то. Леша остался доволен. Важно кивал: "Хорошо. Хорошо. Пойдет". Потом Машка говорит: "Девять дней значит?" Вздохнула и погладила Лешу по голове: "Бедненький", – и поцеловала в висок. Сто грамм ей больше наливать не стали и она ушла.
Семена с Игорем два раза посылали за добавкой.
Говорили про разное: про политику, про работу, про Лешу опять же всякие хорошие слова говорили. А к Лешиным словам прислушивались как-то особенно, со значением.
Уже поздно вечером Леша упал со стула на бок. Холодилыч понял это как намек и сказал: "Ну ладно, пора и честь знать. Может человеку одному хочется побыть". И все тихо ушли. А Леша так и уснул возле стула.
Последнюю неделю Леша провел как и раньше. Ходил и ходил по квартире, ходил и ходил. Даже уставал к ночи и вообще малость похудел.
Второе число приходилось на понедельник. А поминки начали отмечать в пятницу. Закупили водки – Леша отдал все деньги. Он какой-то был радостный, как именинник. А в середине пьянки заплакал и сказал: "Вы, бляди, все жить будете, а я помру". Все его стали успокаивать, влили в рот стакан водки. Ничего, вроде успокоился. Пили дальше. Много.
Расходились поздно. Семен шатался и сказал: "Родственникам и близким открыт доступ для прощания с телом". Всем это понравилось, смеялись. По очереди подходили к Леше целоваться. Леша сказал: "Чтоб завтра с утра все как штык были здесь".
Утром собрались и выяснилось, что деньги кончились и водка на исходе. Тут Холодилыч достал из кармана деньги. Все спрашивают: "Откуда?" Он говорит: "Холодильник с телевизором продал. Лешкины". А потом говорит: "А на хрен он мне? Все равно сейчас говорят что попало. Не поймешь – когда врут, когда правду говорят".
Семен с Игорем сгоняли за водкой и поминки продолжились.
Леша больше не плакал, был небритый и новый галстук снова где-то потерял.
А Игорь пошел в туалет, сел на унитаз и плакал, пуская слюни: "Леха!.. Зачем?!. Зачем, Леха?!. Скажи!.. Зачем?!. Зачем?!." Его хотели оттуда вытащить, а он сопротивлялся. Косой, когда вытаскивал, наступил в унитаз и чуть не вывихнул ногу. А Игорь уперся в дверях и кричал сквозь слезы: "Нет!!! Леха! Нет! Зачем?!. Пусть скажет – зачем!.." Бить его боялись, потому что он здоровый лоб. Просто оставили и ушли в комнату. Он потом тоже пришел.
Холодилыч иногда брал Лешу за рукав, смотрел в глаза и молчал. Леша говорил: "Холодилыч, все хоккей". Тогда Холодилыч отпускал рукав.
К вечеру оказалось, что водка и деньги опять кончились. Тогда Косой сказал, что он знает одного старика. Он живет на соседней улице в двухэтажке. И вполне захочет купить гроб. Послали Семена – на разведку. Семен пришел и сказал, что все договорено. Косой и Игорь взяли гроб, а Холодилыч и Семен – крышку, и понесли. Леша шел рядом и подначивал: "Пропойцы! Скоты! Все пропили! Меня тоже пропьете, когда помру?" Ему отвечали: "Почему? Если найдется покупатель – обязательно". Леша плевался, но был веселый. Встали покурить, Леша залез в гроб, сказал: "Ну-ка, понесите меня хоть немного в собственном гробу. Для тренировки и привычки". Но нести оказалось тяжело и его прогнали, сказали: "Иди пока пешком. Вот завтра ласты склеишь, тогда и понесем".
Пришли к двухэтажке. Вызвали старика из квартиры. Он испугался, говорит: "Вы сдурели, мужики. Я думал он несколоченный. Да и росту большого для меня". Старик и вправду был маленький и щуплый. Косой сказал: "Все, дед. Назад не понесем. Так что гони монету". А Холодилыч сказал: "Продашь если что. Гроб хороший", – и погладил крышку шершавой рукой. Старик махнул: "Ладно. Только на чердак затащите – спрятать. А то соседи увидят..." Ну затащили.
Когда вернулись, нашли целую сумку с водкой. У батареи лежала. Не заметили. Игорь сказал: "Тьфу, блин!"
Косой сбегал домой за закуской и снова стали поминать.
Домой разойтись уже не смогли, поэтому спали на полу как попало.
Утром продрали глаза и снова пить. На все последние деньги закупили водки. Получилось очень много. Леша посмотрел и сказал: "Пока все не выпьем – умирать не буду". Его одобрили возгласами.
Семен упал в пустой кухне на пол и уснул. Его разбудили, потому что он должен был толкнуть похоронную речь над Лешей. Как самый из всех нас ученый. Пока Семен очухался, Косой упал и уснул. Семен попил водки, прокашлял горло и начал говорить таким нежным голосом: "Друзья! Сегодня мы провожаем в последний путь вот этого человека". Леша разговаривал о чем-то с Холодилычем. "Леха! – сказал Семен. – Леха! Мы тебя в последний путь провожаем". Леша махнул рукой: "Ладно. Провожайте", – и снова спорил про что-то с Холодилычем. Семен кивнул и сказал: "Посмотрите на этого человека!" Косой был в отключке, поэтому на Лешу посмотрел только Игорь. "Что мы видим? Мы видим молодого, полного сил мужчину". Игорь кивнул. "И вот этот молодой, полный сил мужчина взял от нас и ушел". "Еще не ушел", – возразил Игорь и поднял палец. "Ну уйдет!" – сказал Семен. "Да, уйдет", – согласился Игорь. "Спрашивается, – продолжил Семен, – на-ху-я?!" Игорь пожал плечами. "Но все равно, – сказал Семен, – в наших сердцах он пребудет вечно. Пока бьется сердце и стучит кровь". И закончил: "Прощай, дорогой ты наш друг!" Игорь расплакался и полез целоваться к Семену. Они не удержали равновесия и упали оба. Потом вдвоем полезли целоваться к Леше и заодно к Холодилычу. Поднялся хмурый Косой и пошел в туалет. Остальные выпили еще и запели "Степь да степь кругом..."
Начало вечереть, а водка все не кончалась. Все по очереди то отключались, то очухивались – то один, то другой – как попало. Кто после отключки очухивался – сначала ничего не понимал. Потом уже тоже ничего не понимал. И просто пил водку со всеми.
Ближе к полночи самый трезвый был Холодилыч. Он поднял Лешину голову за волосы и сказал ей в ухо: "Леша, скоро начнется второе. Мы уходим". Леша отчетливо сказал: "Идите..." – и забылся опять. Холодилыч распинал всех и говорил: "Мы уходим. Поцелуйте покойного и пошли". Кто смог – поцеловал Лешу. В затылок и в спину, потому что он лежал на животе. Кто не смог, того Холодилыч выводил из квартиры за талию. Напоследок Холодилыч постоял в проеме входной двери и махнул спящему Леше: "Все". И ушел, захлопнув дверь. А водку так и не допили.
Леша проснулся днем и понял, что еще не умер. Выпил сто грамм – только для лечения. Решил – пока не умер – убрать квартиру. Даже полы помыл. Потом вымылся сам под душем. Почистил одежду. Бритвы не было. Галстука тоже не было. Выходить из квартиры не хотел. Просто ходил, ходил, ходил – ждал смерти. Подумал: "Как же я умру в квартире? Может выйти на улицу – чтоб несчастный случай был?" Не пошел. Ходил по квартире. Смотрел, проходя мимо окна, на голое небо.
Только начало вечереть – Леше почудились голоса за дверью квартиры. Испугался. На цыпочках подкрался к двери. Там кто-то говорил: "Что милицию? Сами вскроем..." "А давно помер?" "Вчера". "А ты откуда знаешь?" "Знаю". Леша узнал голос Косого. "Ну что, надо ломать дверь. Погода теплая – долго лежать ему нельзя". "Зачем ломать? Аккуратно. Холодилыч, давай". "Щас сделаем". Холодилыч за дверью звякнул инструментами. Леша осторожно крутнул барашек замка и с опаской выглянул за дверь. Там стояли Косой, Холодилыч, Игорь, соседка-пенсионерка и Галка с четвертого этажа. Они смотрели на Лешу. А Леша смотрел на них. И никто не шевелился. Все смотрели на Лешу, а Леша – на них. "Леха", – сказал Косой. "Что?" – спросил Леша. Холодилыч сказал: "Ты чего?" А Леша сказал: "Ничего". Косой медленно протянул руку и дотронулся до Лешиного тела. Сказал: "Живой". Потом еще сказал: "Ты не умер?" "Нет, – сказал Леша. – Но еще рано. До двенадцати время есть". "Какой до двенадцати?! Уже третье число!" – сердито сказал Холодилыч. "Как третье?" "Да так. Второе вчера было. Сегодня уже третье". Леша очень долго думал и сказал: "Я не умер". Помолчали, потом Косой сказал: "Ну мы вот тоже глядим, что ты не умер". "А все водка, все водка", – сказала соседка. Леша посмотрел на свои ладони и пошел в квартиру. Холодилыч и Косой – за ним. "Ты что, не знал, что сегодня уже третье?" – спросил Холодилыч. "Не-а. Недавно только проснулся". Холодилыч и Косой переглянулись. "И что, ничего не помнишь?" – спросил Холодилыч. "Не-а. Помню – поссать просыпался. И все". Холодилыч и Косой долго смотрели на Лешу молча. Потом Косой сказал: "Ну ты даешь, Леха", – и ушел. Холодилыч сказал: "Ну ладно", – и тоже ушел. Леша остался один и стал по привычке ходить по квартире.
Пятого Леша устроился на прежнюю работу. Стал постепенно покупать вещи. Первым делом купил зачем-то новый галстук. Косой вернул ему кресло-кровать. Хоть Машка и возражала, хотела оставить. Все свободное время Леша ходил по квартире как заведенный. Ходил, и ходил, и ходил, и ходил.
Десятого снова справили девять дней. Но как-то грустно получилось. И пили совсем немного. Леша улыбался все время, но тоже грустно.
А через две недели – двадцать второго – Леша умер. Непонятно отчего. Просто спал и умер. Холодилыч пошел к Леше – думал увидит его, что он ходит, и ходит, и ходит по квартире, а пришел и увидел, что он уже мертвый. Такая вот случилась история. Жалко Лешу.