строка состоянияи.вавилов

(сборник стихов)

* * *

В нашем городе есть колесо обозрения
И билеты не дороги,
За созерцание люди и больше платили...
Взять хотя бы Басё и Ван Вея -
Вот тогда было время...

Только редко скрипит колесо обозрения,
То зима, то измены погоды,
Ну а летом, какое катанье?
Если жарко - купанье в реке,
Или там - пиво, воды...

Очень редко скрипит колесо обозрения,
У меня ощущение - только я и катаюсь порою,
Да агенты спецслужб иностранных,
Безлики и серы,
Со мною.

* * *

Бывает тишина стихией,
Навалится и онемеешь сам,
Окаменеешь или улетишь,
Без страха, в вечность ...
Так летает стриж,
Невысоко в предчувствии ненастья,
Меняя направления и часто,
В себя вбивая землю,
От удара - грохочет гром,
И нити тишины становятся дождем.

* * *

Я о нем ничего не знаю,
Не при мне с креста его снимали,
Я тогда был далеко очень,
Не успел увидеть все воочию...

И сейчас я далеко очень,
Знаю ровно столько, что и раньше,
Где-то прочитал про плащаницу,
Что, мол, отпечатки и так далее...

У меня молитвослов дома,
Краткий, как и наша жизнь, в общем,
Находя свое незнание кокетством,
Я его читаю, когда плохо...

* * *

И.

Видимо, так повелось,
Где доброта там и злость,
Видимо, так и жить,
Выбирать между пить и плыть.

Видимо, ты уйдешь,
Как большинство тоже,
И далеко земля,
И под ногами хлябь.

* * *

От одиночества обхвата,
Сдуваются мячи в чуланах,
Когда уходят за зарплатой,
Не возвращаясь мальчуганы,
В единстве места, действа, часа,
Устав ждать паса.

* * *

Школьные воспоминания,
Без дымовой завесы,
Самое яркое – раннее,
Ни грязи тебе, ни бесов,
Только мечты дурацкие,
О брюках клёш, шевелюре,
О том, вот бы поцеловаться,
С училкой по литературе...
Редких звонков визжания -
Сигналы в оцепенение,
И жизнь хороша заранее,
Чем ближе она к воскресению.

* * *

Гляди внимательно, парняга,
Окрест, по света сторонам,
Судьбина это колымага,
Для разных выбоин и ям,
Трясясь, не сплоховать планируй,
Не вой унылых медляков,
Ты до поры угоден миру,
Без дураков.

* * *

Жених – лопух,
Невеста – конопля,
Ему милей забор,
Ей подавай поля,
Несовпадение размеров и страстей,
Рождает ссоры, ревность и ...детей

* * *

Белая змея – это я,
А ты – моя женщина в белом,
За тебя и свечи горели,
Потрескивая и дымя,
За тебя и дождь лил,
Жданный, поэтому страшный,
Я назвал нашу дочь Сашей
И вино в честь нее пил.

* * *

Сцены фантасмагорий -
прямо с детства
и сразу с горя.
Плотское действо -
в действительность лбом.
Рваная музыка -
плохая музыка.
Хорошая на потом?
Эффекты внезапности, сектора обстрелов,
Дурные запахи черных и белых,
Смрадно но:
Рябь на воде - это рябь на воде,
Живые рыбы - это живые рыбы,
Слезы твои - это почти что правда,
Сегодня, сейчас, а завтра?

* * *

Лошадь берет рысь,
Во все четыре ноги,
Знаешь, первая мысль:
«Господи, помоги!
Не больно упасть и встать,
Чтобы любить вновь,
Жену, дочерей, мать», -
Но глотка кричит - «Но-о-о!»

* * *

Пятки розовые в сумерках сверкали,
Между Заполярьем и Капотней,
Отрочество с юностью бежали,
Бросили в опасной подворотне,
Надо так и стало быть – так надо,
В том не «эко диво», будь покоен,
Подоспеют помощь и отрада,
Внуки, старость, смерть и все такое...

* * *

Котенок молоко лакает,
Котенок и смешон и мил,
Прихлопнул мошку, мир переменил,
И не заметил, так бывает.

* * *

Пел о вороне и Стеньке,
Паровоз «Москва-Пекин»,
Подпевали помаленьку,
По вагонам мужики,
Что не петь, когда с собою,
Поллитровка с «бугорком»,
В небе – небо золотое,
Мир и родина кругом.

ЗА ДЕНЬ

Солнечный день, аттракционы, ситро,
Так было?
«Риорита», «В парке Чаир», «Пароход»,
Так мило,
Дискоболки, купальщики, жизнь впереди
и счастье,
И в слагаемых белого цвета предпочтителен
красный,
И играют оркестры в замедленных парках
столицы,
Только солнце и блеск в офицерских глазах
и в петлицах,
Между тем, меньше суток осталось
до слов гробовых Левитана,
А пока, аттракционы, ситро и
«... Мадам, разрешите на танго».

* * *

Летом, когда жарко,
Я превращаюсь в рыбу,
С чешуей, плавниками и жабрами,
Мне нравится быть рыбой,
Во второй половине июня,
Старой, не пойманной рыбой,
Мечтающей стать змеей...

СБОЙ

С воскресения на понедельник,
В нарды играл и проиграл,
С понедельника на вторник,
Чуть-чуть недоспал,
Со вторника на среду,
Творил труды,
Со среды на четверг,
Не было воды,
С четверга на пятницу,
Читал книжку,
С пятницы на субботу,
Выпил лишку,
С субботы на воскресенье,
Думал о тебе,
В воскресение днем,
Смотрел фильм «Бег»,
В понедельник с утра,
Как всегда был строгим,
А после обеда,
Встретился с Богом.

27 ИЮНЯ

Настолько тихо, что услышишь,
Звезды сорвавшейся полет,
Все спит и белой ночью дышит,
И так далек зимы приход,
И невозможны расставанья,
С родными, теплыми телами,
Миросозданье, мира зданье,
Лежит покойно под ногами.

ИЛЬИН ДЕНЬ

Бывало грянешь у реки,
Чего-нибудь,
И подпевают земляки,
Мордва да чудь,
Попев, попляшешь на брегу,
«Казбек» в губе,
Остыв, расскажешь земляку,
Все о себе,
За брагой розовой от утренней зари,
Кивают зёмы,
Говори, мол, говори...
Костры, лишь в сумерках богов
Палят суки,
Я все наврал про земляков,
В виду реки.

19 АВГУСТА

Н. К.

Яблочный Спас
только яблок
не густо,
В этих широтах
когда им налиться?
Здесь есть картофель,
морковь и капуста,
Раньше, я слышал,
сажали пшеницу.
Яблок не густо ...
приметы осенние -
новой холодной зимы
притяжения,
Но не кончается
жизни движение,
Не прекращается
ПРЕОБРАЖЕНИЕ!

* * *

За сенокосом -
глядишь и осень,
Черна равнина -
гуляй рванина,
Лесные стрельбы
по всем усадьбам,
Вино с весельем
на редких свадьбах,
Мир остывает
и смотрит долу,
На юг все птицы,
а дети - в школу.

* * *

Картофель вырыли - в полях покой и воля,
Народ, кто в лес, а кто капусту солит,
Кто по привычке варит самогон,
Сугреву для, для свадьб и похорон,
На Рождество с запасцем чертогонным,
Взамен очередному межсезонью,
Другое курит терпкую махру,
Дымит на север,
Осень, точка, RU.

СЕЛЬСКИЙ ПРАЗДНИК

Звоны - эха перезвоны,
От вечерней до зари,
Пьяны, рьяны, забубенны,
Все и даже звонари,
Хитроумно ритм меняют,
Что не воспроизвести,
Дети плачут, псины лают.
Христе Господи, прости!

ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ

Бей чечеточка, дроби,
До безумия,
Эй, красоточка, люби,
Дурня полоумного,
Мы провалимся сквозь пол,
Мы добъемся резонанса,
Долго, долго, долго, долго,
Часто, часто, часто, часто,
Мы разбудим город вялый,
Беспредельным счастьем,
На двоих нам десять баллов,
И сейсмоопасность.

* * *

Избы, леса, колокольни,
В медленных реках утонут,
Завороженные музыкой,
Музыкой межсезонья.

Стаи безродных пернатых,
Замельтешат в заботах,
В небе рисуя знаки,
Иероглифы, буквы, ноты.

Музыка межсезонья -
Свадебна и похоронна,
Точно судьба иконы -
Вечна, тиха, вневремённа.

ОСЕНЬЮ В ТАЙГЕ

(триптих)

1

Найти ночлег,
уснуть, как провалиться,
Едва прочтя,
священный оберег,
Оставить мир,
а может с миром слиться,
И с Богом расстилать
на землю первый снег.

2

Унылые пути и хмурые леса,
Да грустные глаза гончего пса,
Не живого, а там - на небесах,
Охраняют меня, когда ночь на часах.

3

Идешь - иди, в себя влюбляя местность,
Названья рек, урочищ, перелесков,
зверей, деревьев ...
И в любой глуши - не заплутаешь,
Выйдешь, будешь жив.

* * *

Ночные поезда идут в развалку,
в утро,
Знакомые пути известны наизусть,
Все стук-постук,
Все грусть, все грусть да грусть,
Да грусть.

* * *

Музыка по радио,
И свежа кровать,
Дочитаю Сада,
И пойду гулять,
С недовольной миной,
Сквозь ноябрь колючий,
А вернусь с Жюстиной,
Пусть меня научит.

* * *

Меньше, чем за ночь полягут не слышно,
До восьми миллиметров и более даже,
Камикадзе мальчишки - парашютисты,
По центральным каналам на утро скажут:
Водители, бойтесь, пешеходы, сидите,
Мы - в огне снега, молитвы читайте,
Себя берегите!
По идее, за всем за этим стоят намеки,
Что жизнь короче, чем на нее наши планы,
Что все, что случается, приходит не с боку,
И никогда случайно.

ЗИМА

Рядом с тобою
и пригоршня риса
застыла.
Это зима начала
восхождение
к ФУДЗИ.

* * *

Зиму, как правило, чувствуешь вдруг:
в траекториях птичьих полетов появляется что-то тревожное,
нет, не то что испуг, а, скорее, томление ...
Впрочем, и кошки где-то в сретенье
июля и августа, замирают, смекают и прыгают вам на колени,
В реках вода становится злее и резче,
Рыба то ловится, то не сказавшись исчезнет,
Чувствуешь зиму в медовых и яблочных Спасах,
Привкус зимы у глотков зуболомного хлебного кваса,
Чувствуешь зиму, как чует исход свой слепая волчица,
Воет, как плачет и вместе со мною боится.

* * *

Стало пасмурно и ватно,
Только темные фигурки,
Поспешают в закоулки,
Раствориться с глаз долой,
Чтобы, недоспав, обратно,
По делам пойти шатаясь,
Силясь вспомнить план похода,
В колкой пляске снеговой.

* * *

Превозмогают зиму
Набитые людьми автобусы,
строения, звери, воды.

На трескучем морозе
и рыбная ловля уместна
лишь после бутылки «Столичной».

Короток день, аритмично,
Возится вечер за место,
Света почившего в бозе.

Годы белы и голы,
Шествуют, сраму не имут,
Превозмогая зиму,
Я волочусь за ними.

* * *

Зима. Не чает чаю Иван-чай,
Не то что Марьи,
Тут быть бы живу где-нибудь к июню,
И то, дай Бог...

Зима. Избу на курьих ножках,
Пурга вращает,
В три раза чаще, чем по сказке,
И тошнота хозяйки есть не что иное,
Не что иное, как беременность ВЕСНОЮ.

* * *

Охнула зимушка, остановилась,
Передохнуть - голова закружилась,
Чует, что снова весной тяжела,
«А шут с ней, рожу - была не была».

* * *

Заполярных моторов вой,
Натужно, на взлет,
Свингует комэска седой,
Хоть и зол, хоть и пьет,
Но страстен, предельно страстен,
Ночь превращая в экстаз,
Чу, Воркута сонная,
- 45, джаз...

* * *

Снег - канва,
Следы - крестики,
Или слова,
Вразнобой, вместе,
Петляющим зайцем,
По закону инстинктов -
С полноводия к старицам,
С полношерстия к линькам,
Но канва мала и дается на раз,
След остыл, ослаб,
Видно крестик не спас...

* * *

Выправлю справки, удочерю снегурочку,
Дедка ее, пьяницу, выпру взашей,
И начну с ней сначала, как учат детей:
Ходить на горшок, грамоте и музыкам,
По хозяйству покажу и как вести разговор,
Лишь накажу никогда с идиотским гиканьем,
Не прыгать с детьми через костер.

* * *

Февраля на исходе,
Влюбился в какую-то,
За хлебом в походе,
Цветами торгует,
На мини – рынке,
Средь шумного зала,
Меж букетов в кринках,
Она созерцала,
Особенно, что ли,
Впрочем, двое их было,
Век не видать воли,
Другая курила...

...Изящней бутоны
Цвели ли когда-то
В такие сезоны?

АРИФМЕТИКА

(типа – я Бродский)

Изведешь штуки три свитеров исландских,
Да ботинок числом в десять раз больше,
Повстречаешь уйму людей гадских,
И не меньше людей хороших,
Затеешь переписку с Плинием старшим,
О государстве и прочем вздоре,
Спляшешь за пятак и нашим и вашим,
Поучаствуешь в хоре,
Пару детей заимеешь прикольных,
Которые, выпорхнув, не прилетали,
Четырнадцать чемпионатов мира футбольных,
Ну шестнадцать от силы, посмотришь,
Хотя едва ли...

* * *

Пять минут передышки и снова орда,
Ночь в полночь - сутолочь,
И страданий страда,
Вечный путь: дочки - матери,
Прятки, лапта, чехарда,
На Руси так бывало всегда.

ТРОЯНСКАЯ

«Косили» по здоровью единицы,
В основном – философы с богами,
Все остальные, кроме летописцев,
Шли прямиком в морские пехотинцы.
Тогда, совсем еще дитя младая Эос,
Заслышав их шаги, взирала влажно
На потные тела, мечи, порядки, марши,
А средний возраст жизни мужика
В то время был не боле сорока,
Хотя задатки к долгожительству имелись:
Хорошее вино, петрушка, мясо, сыр,
Частично совершенный теплый мир,
Лояльное начальство в поднебесье,
Слепца великого таинственные песни
Под воркованье волн и голубей,
Но всем хотелось Ленку, хоть ты тресни,
Одну на всех, прикинь, хоть ты убей.

* * *

Дрыхла лошадь после боя,
Без обеих задних ног,
Вечным сном.
Через горы лет к скелету,
Подошел Олег пытливый
Следопыт – юннат,
Альпенштоком ткнул ей в челюсть,
Раздробил худые ребра,
Святотат,
Не на шутку разошелся,
Танец живота исполнил,
На костях,
А на поле боя – мины,
Потихонечку ржавеют,
В дождь и в снег...
Так и принял от кобылы,
Смерть достойную юнната,
Следопыт Олег.

* * *

Пуля не сверкает блесной,
Она бьет сразу, больно и тупо,
Не оставляя, надежд на «ой» порой,
Через пару секунд трупу.

* * *

Плохие события делают многое:
Первое - меняют геометрию уклада,
Важное - лица становятся строгими,
Главное - учат не больно падать.

* * *

Русская рулетка –
С колокольни - в небо,
На последний рупь,
Водки, а не хлеба,
Войны, бездорожия,
Зимы, непогоды,
В голенищах ножики,
В черных банях - роды,
В градах древнекаменных,
Ради глаз кокетки,
В петлю, в пулю, в Каина,
За краюху - в клетки,
Человечье месиво –
Дрянь, поэт, мыслитель,
Одержимо бесами,
Помози, Спаситель!

* * *

В воскресенье замри и, давай, ни гу-гу,
Словно мухи на сахар рыбаки на снегу,
То футбол, то война, то работа, то клев,
На Руси разлучают с семьей мужиков,
Их привычные тропы не всегда по прямой,
Без особых гарантий возвращенья домой.

СЕРЕБРЯНЫЙ ГОЛУБОК

Кустарь одиночка,
Трудился всю ночку,
Глаз не сомкнул,
Изготовил стул,
С вычурной спинкой,
С ножками гнутыми,
Смёл все соринки,
Под самое утро,
Встал на него
И просветлел,
Голову в петлю
И ... улетел.

ПИСЬМА С КАВКАЗА

1

Трещит округа, громыхают тучи,
Горы - слоны разъярены,
Людское малое в прах и с кручи -
в ущелья.
Природу с перекошенным лицом
Трясет как в лихорадке,
Похоже, это лето кончилось,
И у нее похмелье.

2

... а зима здесь такая,
что снег не успеешь притаптывать - тает,
а солнце ... а солнце щедро,
от щедрот, слезы в горле и кривится рот,
а леса здесь нет и в помине,
так кривульки какие-то,
что старушечьи спины,
а ночью, ночью когда все звезды твои,
валяешься обезвожен в клейком пространстве,
а утром голуби поют в вентиляционном люке:
«клёт-клёт, клёт-клёт, клёт-клёт»,
приглашая, с очумелым, тупым постоянством,
На перелет.

3

Солнце рухнуло в горы,
размозжив жидкий вечер,
на земле - время сов и мышей.

4

Чужой земли хребет горбат -
не трогай,
Исколет, искровянит взгляд
и ноги,
Понять, что не на всех одни -
земля и небо,
Хватает сна, где только полусвет
родного снега.

* * *

То притворишься ватным,
То инсценируешь злость,
Четвероногий брат мой,
На, свою радость - кость.

... дрогнули умные уши,
звякнула плошки медь,
на немудрящий твой ужин,
смерть, как люблю смотреть.

* * *

Вместе с живностью различной,
Против стрелки часовой,
Жизнь идет вполне привычно,
После крышки гробовой,
Будет что-то типа рая,
Или же наоборот,
Я наверно это знаю,
Вот.

ЗЕМЛЯ ЗЫРЯН

1

«Зарни» - золото по коми,
«Ань» - по коми значит - баба,
До крестителя Стефана,
Коми поклонялись Солнцу.

Парма - лес, тайга по коми,
Волки, дичь, медведи, зайцы,
До крестителя Стефана,
Коми поклонялись Лесу.

«Ва» - вода, река по коми,
Семга, хариусы, щуки,
До крестителя Стефана,
Жили, как глядели в воду.

... не языческая память
говорит во мне сегодня,
просто кажется, что коми,
очень сильно изменились,
с той поры как их крестили.

2

Горячий хлеб и кружка молока,
Гул леса и студеная река,
Улыбка солнца, месяца оскал,
Дороги за порог и на века,
И в вечность брошенное: «Ну, давай, пока»,
И равнодушие мальчишки рыбака,
На мир, что окружает и слегка,
Подталкивает к смерти окунька,
И независимость природы от условий,
Мои непреходящие любови.

3

Изрезана, завьюжена, обмыта,
Земля лисиц, медведей и волков,
Земля охотников, шаманов, рыбаков.
Лежит нема, покойна, не сердита,
И семеро богов поют псалмы,
Над телом бездыханным, величавым.
Слабы их чары,
И горьки дымы.

4

Да, согласен в той части,
Что понятие «Счастье»,
Тяготеет к оттенкам:
Пиво – немцу, нерпа – эвенку,
Только дело не в этом,
Летом лучше, чем летом,
Если минус за тридцать,
И резон сохраниться,
Не резон каждым третьим:
Птицам, девам и детям.

5

Заезжий зоопарк и не сезон,
Плюются ламы в сторону свободы,
Тоска собачья, жизнь идет не в хобот.

Гиены воют тиграм в унисон.
На фоне непогод и чьих-то родин,
Гармонии кочевничих рапсодий,
Пригнали слушать местный гарнизон...

Мамаши, парочки, различный праздный люд,
Пивко потягивают, семечки плюют.

Вполне нормальный населенный пункт,
Что городом зовется лишь условно,
Я вас люблю так искренне так ровно...

6

Вполне нормальный населенный пункт,
Четыре на четыре километра,
Лишь по ошибке городом зовут,
В периметре тайги, реки и ветра,
На дальних выгонах постанывает чудь,
Чуть ближе, мелко крестятся бабули,
Зевают лайки, утопает суть,
В звенящей свежим молоком кастрюле,
В чуланах хладных, северных людей,
Оно, не прокисает, пей.

НА ПОСЕЛКАХ

Звенит кастрюля свежим молоком.
На полпути до места назначенья,
Паром Харонов заковало льдом,
В минувший вторник в ночь на воскресенье,
Курятся бани, в небе ни души,
Лишь спутники врезаются в ковши.

* * *

Местное время, в положенном месте,
Вечер выходит из двери подъезда,
Ежится, путь, не спеша, начинает,
Группе знакомых подростков кивает,
Дом номер девять, одиннадцать, тридцать...
Пара часов, чтоб назад воротиться,
Вечеру нужно. Ни меньше, ни больше,
Вечер короткий и город такой же,
Крепко храпел бы, когда б не бездейство,
Скорых машин и машин милицейских...

ОЛЬХОН

Нет труда,
Соответственно разницы нет и цены,
Быть водой или сушей...
Привечать на спине города,
Или просто держать валуны,
Или лодки, что чешут о гребни волны,
Свои донья, сбивая ракушки,
По цветным лоскуткам восходить
на просторы,
Параллельной судьбы,
В ней бродить до упора,
Поедая дымы и грибы,
В основном мухоморы.

ИНДИОМЫ

1

Смешно сказать - коровы там священны,
Везде суются, а турнуть попробуй...
Поэтому и бурые, наверно,
Похоже, что словечко «забурели»,
Змеей витой к нам приползло оттеля,
Теперь в войсках живет и рядится в шинели,
Да, брат, слова - такое диво,
Как Ганг, что черт те что несет к заливу:
Частицы праха, банки из-под пива,
науку находиться в перспективе,
вертя бананом, будто обезьяна,
Сбивая с ровного
Дыханье океана.

2

Сей край земной, в него что ни посей,
Взойдет пригодными, съедобными плодами,
Там оторвешь, тут чуточку надкусишь,
И сыт глядишь...

Захочешь подымить, уйдешь задами,
В окрестные поля, полазишь в кущах,
Потом поспишь...

Приснится баба с точкой меж бровями,
Потрогаешь, з а п л а с м е е ш ь с я: - «МАМА,
Нашла, ети ж»...

Ей-ей в России снегосей опять?
Ползучие остекленели русла,
А здесь тепло, не дуют в ус индусы,
Сама кумекай, чё не бичевать...

3

Ярило - старое дурило,
Ни снега, ни дождя - все зной, да зной,
На дно холодное уходят крокодилы,
Привычно думая о трапезе мясной,
(В отличие от местных оборванцев),
Пылят слоны: хлоп ухом, топ ногой,
Заезжий поглядит на эти танцы,
Затвором фотика щелкнет разок другой,
Держась на безопасном расстояньи,
Подарит рупь мужчине со змеей,
Дугой немыслимой ползучее созданье,
Качнется и шепнет: «Езжай домой».

НА БАЗУ

Лилась Печора, текла Двина,
Приеду скоро, а то – хана.

Кавказ Казбеком скакал в Урал,
Слетали искры на спины шпал.

Тамбов бодался, смолил Смоленск,
Приеду скоро, любимый лес.

Один, как раньше на Покрова,
Вдовей покуда, моя Москва,

Над морем синим Кронштадта хмарь,
Билет на чартер «Июнь-Январь»,
Давно в кармане, одна беда,
Приеду скоро, но никогда.

* * *

Программа минимум – не умереть.
Программа максимум – не постареть.

ТАНЦКЛАСС

Пятка – носок, пятка – носок,
Фуэте, поддержка, мягкий соскок,
Руки за голову, корпус пряменько,
Глаза чуть прикрыты, щечки румяненьки,
Кротость, томление, грация, пластика,
Все не от мира, все безучастны,
Даже к тому, что учитель строг,
Даже к тому, что колет в бок,
Даже к тому, что где-то есть Бог,
Пятка-носок, пятка-носок...

* * *

В черном небе корабли
среди звезд мерцали,
Над окружностью земли
Молча проплывали,
От Медведицы к Весам
шел под утро,
Шел и думал сам на сам,
Поздний путник: -
«В навалившейся тиши
по примете,
Мент, родиться не спеши,
На планете».

* * *

Условия игры не изменились,
Смерть также не разборчива, как дождь,
Кругом потоп и не переплывешь,
Умаешься, состаришься, уснешь,
И станешь неотягощенным «Было»,
И вряд ли воплотишься даже в вошь.

* * *

Про весну поет динамик,
Духов бьет наотмашь кот,
Облака летят частями,
За ближайший поворот,
Настороженная квочка,
Мир обходит стороной,
Русь, люблю тебя, как дочку,
Лишь в законный выходной,
В дни иные ты другая,
С мутным огоньком очес,
По моим следам шагаешь,
С «калашом» наперевес.

* * *

Вся жизнь - из «вопреки» и «ни за что»,
Вся жизнь - обманное, вокзальное лото,
Где одного обыгрывают сто,
А в кассах говорят, что «нет местов».

Вся жизнь - из глаз твоих и серебра,
Вся жизнь - дорога от добра и до добра,
Она не завтра, но и не вчера,
Любовь, вина и росчерки пера.

* * *

Зима в расход.
Безжалостные дети
Жгут масленицу,
Водят хоровод,
Глаза безумны,
Точно жизни ход.

* * *

До уровня луны повисшей,
В окна провале,
Деревья, что сажал мальчишкой,
Почти достали,
Их междоузлия и крючья,
Черны и строги,
Плетут замедленно-текуче,
Немые слоги,
И чудится на фоне зыбком,
Подзаголовок:
«Живи без права на ошибку,
Ведь время – слово».

* * *

В моем лесу медведи да лисицы,
Пока медведи спят -
лисицы грех творят,
(лисицам очень редко спится),
Таскают куриц, тепленьких ягнят,
Естественный отбор -
никто не виноват,
Пока медведи спят,
Я становлюсь лисицей.

* * *

Язык доводит до могилы, минуя Киев.
(И. Вавилов)

Заметил раз, потом многажды,
Дела такие,
Язык приводит русских граждан,
Совсем не в Киев,
Двужильный, даже недвижимых,
Со страшной силой,
Ведет по общему режиму,
Прямком в могилы,
Наверно и у иностранцев,
Расклад похожий,
По окончании не танцы,
И все же, все же...

* * *

Купив не полированный комод,
Начни с начал спокойно, по порядку,
Вещей в него и на него укладку,
Приятных в продолжение хлопот,
Держи в уме грядущие затраты,
(Комод без пистолета – не комод),
По факту.

* * *

Необходимо выбирать,
Покуда силуэты зримы,
И органы неуязвимы,
С кем вековать, детей рожать,
С кем превращаться в нелюдима,
Пить или вовсе not to быть,
Жить дома или в Третьем Риме,
В дилеммах милых позабыть,
Что умирать необходимо.

* * *

Собака съедена с утра,
На пару с братом прошлых лет,
Пуд соли съеден на обед,
Давным - давно, позавчера...

На тех шикарнейших пирах,
Я угощался про запас,
Другим, показывая класс,
С виной и волей на паях.

* * *

Жизнь кончается со счетом «по нулям»,
Нужно хорошо постараться на выезде,
Сделать хотя бы «один-один»,
Обеспечив тем самым, сносное место,
В турнирной таблице ада.

* * *

Станет белым одуванчик,
Разлетится на ветру,
Дедушкою станет мальчик,
И замрет навек к утру,
Колыбель, постель, могила,
Звукопись согласных «ЭЛЬ»,
Жизни призрачная сила,
Выйдет, как вчерашний хмель,
Но не белый одуванчик,
Я – не листик на ветру,
Я – притвора и обманщик.
Буду вечен, не умру.

* * *

Живые должны быть сыты,
Парит соколиха в зените,
Обед себе выбирает,
Который вовек не узнает,
К чему обрывается солнце.

В ДОРОГАХ

Безмолвие овинов и холмов,
Смотреть в него, курить остановиться,
Среди дымов врастающих домов,
По грудь в землицу,
Услышать откровения пустот,
За скрипом полу зимней полу боты,
Отметить мельком, что весна идет,
Ей день пути, до дня солнцеворота,
Вдавив, бычок в центр средней полосы,
Узнать «что – как» и греться напроситься,
К вдове соломенной, невиданной красы,
На запах супа в интерьере ситца.

* * *

Оделась на вырост когда-то,
Не то чтобы пугалом, но...
Опрятно, почти без заплаток,
С тех пор так и ходит в одном.
Платочек и полу-пальтишко,
Какие-то там сапоги,
Удобные, верные фишки,
В трясинах равнин и тайги.
Поет когда сильно бухая,
Нескладную песню свою,
Я женщины этой не знаю,
Но очень смертельно люблю.
Как надо, читай - без ответа,
Читай: «паренек, отвали,
Другую люби», только нету,
Другой, в обозримой дали.

ЛУЧШАЯ ВЕЩЬ О ЛЮБВИ

Жить наблюдателем сторонним,
Легко настолько, что шатает,
В местах, которым «юг» - антоним,
Чудес хватает,
Хватает за душу, до воя,
Тепла июльского уродство,
Где мы вдвоем идем с тобою,
Под незаметным руководством,
Судьбы, амуровых делишек,
Накрапывает мелкий дождик,
Ты нарожаешь мне мальчишек,
Девчонок, ясный перец, тоже,
Ну а потом, перед полетом,
На небеса, в ракетах красных,
В промозглой парка позолоте,
Ты скажешь мне: «Все было классно!

* * *

Поезд полем золотым,
Шел к Ростову-на-Дону,
Я тогда был молодым,
В тех краях любил одну,
К ней и ехал, чуть дрожал,
Подвижной состав,
Люд попутный созерцал,
Скучные места,
Степь да степь, куда ни глянешь,
Русь – ровна тоска,
Эх, любовь, куда ты манишь,
Коми паренька...

* * *

Давай сговоримся на том,
Гармония – это потом,
Сначала гармонь-хороводка,
Соленья_маренья под водку,
На «ты» перейдем и вообще,
Проснемся давай без вещей,
Утру, при хорошем раскладе,
Друг в друга бессовестно глядя,
Как будто синхронно поймем,
Что вроде как лучше вдвоем...
Меж буднями и выходными,
Начнем становиться родными.

* * *

Лодка типа джонки,
Лет двадцать пять на пару,
Пацану и девчонке,
Из Сыктывкара,
Первое свидание,
По всему судя,
Молодые – ранние,
Рыбу вместе удят,
Рыбаки на бережке,
Кто босой, кто в броднях,
Матерятся бережно,
Клева нет сегодня...

* * *

Успокойся, любовь не ушла,
Просто нам изменила память,
С чем готовятся сладкие сплавы,
Если смешивать парму и пальмы.
Успокойся, как снег и цветы.
Мы с тобою вполне совместимы
В белом секторе мерзлоты,
Среднерусским ярилом палимы.
Ты же знаешь. Мне вечно за тридцать.
А тебе вдвое меньше,
Я, по сути, растлитель,
И меня, хоть убей, не изменишь.
Но, храня мою тайну,
Ты сообщница невоздаяния – значит,
Успокойся, любовь не ушла.
Изменила лишь память.
Дурачит.

* * *

Реквизиты тебя: три дороги на выбор,
Новолунья и блики на тех берегах,
Меж которыми плещутся звезды и рыбы,
В ненадежных, почти что условных кругах,
Что всегда уплывают за бакен и дальше по ходу,
В очертания маковок и кабаков,
Лесобирж и боков закопченных заводов,
Человеков, веков.

* * *

Гомера по следам не ровным,
Ищу у теплых водоемов,
Он только был, вернуться обещал,
Вот удочка, вот черви, три леща,
Сорвавшихся домой в момент подсечки,
А женщина, что переходит речку,
Несет мой новый список кораблей,
Редеющий, как воздух летних дней.

* * *

Срезая кроны, солнце пало,
На головы других существ,
Зверье закатное внимало,
Молитве, что читает лес,
Ей, обстоятельной и чинной,
С годами чаще вторю я,
До слез влюбленный дурачина,
В непоправимость бытия.

* * *

«ИЖ-Юпитер-спорт» с коляской
– полный бак,
Хоть не новый, тянет классно этот байк.
Без глушителя гоняет, зазеваешься – собьет,
Первый парень на поселке временами
- идиот.
Мелко крестятся бабули: свят, свят, свят,
Земляки вдогон лениво матерят...

Знает каждая собака: никому он не назло,
Просто, как с войны вернулся,
тут его и понесло...

* * *

Гадай не гадай – все одно умирать.
Люби не люби – все равно страдать.
Считай не считай, а до «ста» не уснешь.
А зонт не взял – попадешь под дождь.

* * *

Посылка от родни с югов,
Приходит раз в году в конце июня,
Меж битых фруктов: «Здравствуй, Игорюня,
Записочка: «Как сам, как будешь жив - здоров?»,
А солнце жарит будто про запас,
И как обычно отвечать не надо,
Овидию на прежний адрес ада,
В полуденный, звенящий, краткий час.

* * *

Вкушая вкусих мало меда,
На европейском северу,
Жую охотно дни и годы,
Как червь древесную кору,
Что преисполнен перспективы,
Мол, ствол могуч и лес велик,
И отношенья не фальшивы,
С тем светом, что в дали, в дали...