1:1

А҆́лефъ. Ка́кѡ сѣ́де є҆ди́нъ гра́дъ ᲂу҆мно́женный людьмѝ: бы́сть ꙗ҆́кѡ вдови́ца, ᲂу҆мно́женный во ꙗ҆зы́цѣхъ, владѧ́й страна́ми бы́сть под̾ да́нїю.

Алеф. Како седе един град умноженный людьми: бысть яко вдовица, умноженный во языцех, владяй странами бысть под данию.

Как одиноко сидит город, некогда многолюдный! он стал, как вдова; великий между народами, князь над областями сделался данником.

1:2

Бе́ѳъ. Пла́чѧ пла́касѧ въ нощѝ, и҆ сле́зы є҆гѡ̀ на лани́тѣхъ є҆гѡ̀, и҆ нѣ́сть ᲂу҆тѣша́ѧй є҆го̀ ѿ всѣ́хъ лю́бѧщихъ є҆го̀: всѝ дрꙋжа́щїисѧ съ ни́мъ ѿверго́шасѧ є҆гѡ̀, бы́ша є҆мꙋ̀ вразѝ.

Беф. Плачя плакася в нощи, и слезы его на ланитех его, и несть утешаяй его от всех любящих его: вси дружащиися с ним отвергошася его, быша ему врази.

Горько плачет он ночью, и слезы его на ланитах его. Нет у него утешителя из всех, любивших его; все друзья его изменили ему, сделались врагами ему.

1:3

Гі́мель. Пресели́сѧ і҆ꙋ́да ра́ди смире́нїѧ своегѡ̀ и҆ ра́ди мно́жества рабо́ты своеѧ̀: сѣ́де во ꙗ҆зы́цѣхъ, не ѡ҆брѣ́те поко́ѧ. Всѝ гонѧ́щїи є҆го̀ пости́гнꙋша и҆̀ средѣ̀ стꙋжа́ющихъ є҆мꙋ̀.

Гимель. Преселися иуда ради смирения своего и ради множества работы своея: седе во языцех, не обрете покоя. Вси гонящии его постигнуша и среде стужающих ему.

Иуда переселился по причине бедствия и тяжкого рабства, поселился среди язычников, и не нашел покоя; все, преследовавшие его, настигли его в тесных местах.

1:4

Да́леѳъ. Пꙋтїѐ сїѡ̑ни рыда́ютъ, ꙗ҆́кѡ нѣ́сть ходѧ́щихъ по ни́хъ въ пра́здникъ, всѧ̑ врата̀ є҆гѡ̀ разорє́на, жерцы̀ є҆гѡ̀ воздыха́ютъ, дѣви̑цы є҆гѡ̀ ведѡ́мы, и҆ са́мъ ѡ҆горчева́емь въ себѣ̀.

Далеф. Путие сиони рыдают, яко несть ходящих по них в праздник, вся врата его разорена, жерцы его воздыхают, девицы его ведомы, и сам огорчеваемь в себе.

Пути Сиона сетуют, потому что нет идущих на праздник; все ворота его опустели; священники его вздыхают, девицы его печальны, горько и ему самому.

1:5

Гѐ. Бы́ша стꙋжа́ющїи є҆мꙋ̀ во главꙋ̀, и҆ вразѝ є҆гѡ̀ ᲂу҆гобзи́шасѧ, ꙗ҆́кѡ гдⷭ҇ь смирѝ є҆го̀ за мно́жество нече́стїѧ є҆гѡ̀: младе́нцы є҆гѡ̀ ѿидо́ша плѣне́ни пред̾ лице́мъ стꙋжа́ющагѡ.

Ге. Быша стужающии ему во главу, и врази его угобзишася, яко Господь смири его за множество нечестия его: младенцы его отидоша пленени пред лицем стужающаго.

Враги его стали во главе, неприятели его благоденствуют, потому что Господь наслал на него горе за множество беззаконий его; дети его пошли в плен впереди врага.

1:6

Ва́ѵъ. И҆ ѿѧ́сѧ ѿ дще́ре сїѡ́ни всѧ̀ лѣ́пота є҆ѧ̀: бы́ша кнѧ̑зи є҆ѧ̀ ꙗ҆́кѡ ѻ҆́вни не и҆мꙋ́щїи па́жити, и҆ хожда́хꙋ не съ крѣ́постїю пред̾ лице́мъ гонѧ́щагѡ.

Вав. И отяся от дщере сиони вся лепота ея: быша князи ея яко овни не имущии пажити, и хождаху не с крепостию пред лицем гонящаго.

И отошло от дщери Сиона все ее великолепие; князья ее - как олени, не находящие пажити; обессиленные они пошли вперед погонщика.

1:7

За́їнъ. Помѧнꙋ̀ і҆ерⷭ҇ли́мъ дни̑ смире́нїѧ своегѡ̀ и҆ ѿринове́нїй свои́хъ, всѧ̑ вождєлѣ́нїѧ своѧ̑, ꙗ҆̀же и҆мѣ́ѧше ѿ дні́й пе́рвыхъ, є҆гда̀ падо́ша лю́дїе є҆гѡ̀ въ рꙋ́цѣ стꙋжа́ющагѡ, и҆ не бѣ̀ помага́ющагѡ є҆мꙋ̀: ви́дѣвше вразѝ є҆гѡ̀ посмѣѧ́шасѧ ѡ҆ преселе́нїи є҆гѡ̀.

Заин. Помяну Иерусалим дни смирения своего и отриновений своих, вся вожделения своя, яже имеяше от дний первых, егда падоша людие его в руце стужающаго, и не бе помагающаго ему: видевше врази его посмеяшася о преселении его.

Вспомнил Иерусалим, во дни бедствия своего и страданий своих, о всех драгоценностях своих, какие были у него в прежние дни, тогда как народ его пал от руки врага, и никто не помогает ему; неприятели смотрят на него и смеются над его субботами.

1:8

И҆́ѳъ. Грѣхо́мъ согрѣшѝ і҆ерⷭ҇ли́мъ, тогѡ̀ ра́ди въ мѧте́жъ бы́сть: всѝ сла́вѧщїи є҆го̀ смири́ша и҆̀, ви́дѣша бо сра́мъ є҆гѡ̀: се́й же стенѧ́щь ѡ҆брати́сѧ вспѧ́ть.

Иф. Грехом согреши Иерусалим, того ради в мятеж бысть: вси славящии его смириша и, видеша бо срам его: сей же стенящь обратися вспять.

Тяжко согрешил Иерусалим, за то и сделался отвратительным; все, прославлявшие его, смотрят на него с презрением, потому что увидели наготу его; и сам он вздыхает и отворачивается назад.

1:9

Те́ѳъ. Нечистота̀ є҆гѡ̀ пред̾ нога́ма є҆гѡ̀, не помѧнꙋ̀ послѣ́днихъ свои́хъ и҆ низведе́сѧ пречꙋ́днѡ: нѣ́сть ᲂу҆тѣша́ѧй є҆го̀. Ви́ждь, гдⷭ҇и, смире́нїе моѐ, ꙗ҆́кѡ возвели́чисѧ вра́гъ.

Теф. Нечистота его пред ногама его, не помяну последних своих и низведеся пречудно: несть утешаяй его. Виждь, Господи, смирение мое, яко возвеличися враг.

На подоле у него была нечистота, но он не помышлял о будущности своей, и поэтому необыкновенно унизился, и нет у него утешителя. "Воззри, Господи, на бедствие мое, ибо враг возвеличился!"

1:10

І҆ѡ́дъ. Рꙋ́кꙋ свою̀ прострѐ стꙋжа́ѧй на всѧ̑ вожделѣ̑ннаѧ є҆гѡ̀, ви́дѣ бо ꙗ҆зы́ки вше́дшыѧ во ст҃ы́ню свою̀, и҆̀мже повелѣ́лъ є҆сѝ не входи́ти во цр҃ковь твою̀.

Иод. Руку свою простре стужаяй на вся вожделенная его, виде бо языки вшедшыя во святыню свою, имже повелел еси не входити во церковь твою.

Враг простер руку свою на все самое драгоценное его; он видит, как язычники входят во святилище его, о котором Ты заповедал, чтобы они не вступали в собрание Твое.

1:11

Ка́фъ. Всѝ лю́дїе є҆гѡ̀ воздыха́юще и҆́щꙋтъ хлѣ́ба: да́ша вождєлѣ́ннаѧ своѧ̑ за пи́щꙋ, є҆́же бы ѡ҆брати́ти дꙋ́шꙋ. Ви́ждь, гдⷭ҇и, и҆ при́зри, ꙗ҆́кѡ бы́хъ безче́стенъ.

Каф. Вси людие его воздыхающе ищут хлеба: даша вожделенная своя за пищу, еже бы обратити душу. Виждь, Господи, и призри, яко бых безчестен.

Весь народ его вздыхает, ища хлеба, отдает драгоценности свои за пищу, чтобы подкрепить душу. "Воззри, Господи, и посмотри, как я унижен!"

1:12

Ла́медъ. Всѝ, и҆̀же къ ва́мъ проходѧ́щїи пꙋте́мъ, ѡ҆брати́тесѧ и҆ ви́дите, а҆́ще є҆́сть болѣ́знь, ꙗ҆́кѡ болѣ́знь моѧ̀, ꙗ҆́же бы́сть: гл҃авый ѡ҆ мнѣ̀ смири́ мѧ гдⷭ҇ь въ де́нь гнѣ́ва ꙗ҆́рости своеѧ̀.

Ламед. Вси, иже к вам проходящии путем, обратитеся и видите, аще есть болезнь, яко болезнь моя, яже бысть: глаголавый о мне смири мя Господь в день гнева ярости своея.

Да не будет этого с вами, все проходящие путем! взгляните и посмотрите, есть ли болезнь, как моя болезнь, какая постигла меня, какую наслал на меня Господь в день пламенного гнева Своего?

1:13

Ме́мъ. Съ высоты̀ своеѧ̀ посла̀ ѻ҆́гнь, въ кѡ́сти моѧ̑ сведѐ є҆го̀: прострѐ сѣ́ть нога́ма мои́ма, ѡ҆брати́ мѧ вспѧ́ть, даде́ мѧ гдⷭ҇ь въ погꙋбле́нїе, ве́сь де́нь болѣ́знꙋюща.

Мем. С высоты своея посла огнь, в кости моя сведе его: простре сеть ногама моима, обрати мя вспять, даде мя Господь в погубление, весь день болезнующа.

Свыше послал Он огонь в кости мои, и он овладел ими; раскинул сеть для ног моих, опрокинул меня, сделал меня бедным и томящимся всякий день.

1:14

Нꙋ́нъ. Бдѧ́ше на нечє́стїѧ моѧ̑, въ рꙋкꙋ̀ моє́ю сплето́шасѧ: взыдо́ша на вы́ю мою̀, и҆знемо́же крѣ́пость моѧ̀, ꙗ҆́кѡ дадѐ гдⷭ҇ь въ рꙋ́цѣ моѝ бѡлѣ́зни, не возмогꙋ̀ ста́ти.

Нун. Бдяше на нечестия моя, в руку моею сплетошася: взыдоша на выю мою, изнеможе крепость моя, яко даде Господь в руце мои болезни, не возмогу стати.

Ярмо беззаконий моих связано в руке Его; они сплетены и поднялись на шею мою; Он ослабил силы мои. Господь отдал меня в руки, из которых не могу подняться.

1:15

Са́мехъ. Ѿѧ̀ всѧ̑ крѣ̑пкїѧ моѧ̑ гдⷭ҇ь ѿ среды̀ менє̀, призва̀ на мѧ̀ вре́мѧ, є҆́же сокрꙋши́ти и҆збра̑нныѧ моѧ̑: точи́ло и҆стопта̀ гдⷭ҇ь дѣви́цѣ, дще́ри і҆ꙋ́динѣ: ѡ҆ си́хъ а҆́зъ пла́чꙋ.

Самех. Отя вся крепкия моя Господь от среды мене, призва на мя время, еже сокрушити избранныя моя: точило истопта Господь девице, дщери иудине: о сих аз плачу.

Всех сильных моих Господь низложил среди меня, созвал против меня собрание, чтобы истребить юношей моих; как в точиле, истоптал Господь деву, дочь Иуды.

1:16

А҆́їнъ. Ѻ҆́чи моѝ и҆злїѧ́стѣ во́дꙋ, ꙗ҆́кѡ ᲂу҆дали́сѧ ѿ менє̀ ᲂу҆тѣша́ѧй мѧ̀, возвраща́ѧй дꙋ́шꙋ мою̀: погибо́ша сы́нове моѝ, ꙗ҆́кѡ возмо́же вра́гъ.

Аин. Очи мои излиясте воду, яко удалися от мене утешаяй мя, возвращаяй душу мою: погибоша сынове мои, яко возможе враг.

Об этом плачу я; око мое, око мое изливает воды, ибо далеко от меня утешитель, который оживил бы душу мою; дети мои разорены, потому что враг превозмог.

1:17

Фѝ. Воздѣ̀ рꙋцѣ̀ своѝ сїѡ́нъ, нѣ́сть ᲂу҆тѣша́ѧй є҆го̀. Заповѣ́да гдⷭ҇ь на і҆а́кѡва, ѡ҆́крестъ є҆гѡ̀ вразѝ є҆гѡ̀: бы́сть і҆ерⷭ҇ли́мъ ꙗ҆́кѡ ѡ҆скверне́на кровоточе́нїемъ въ ни́хъ.

Фи. Возде руце свои сион, несть утешаяй его. Заповеда Господь на иакова, окрест его врази его: бысть Иерусалим яко осквернена кровоточением в них.

Сион простирает руки свои, но утешителя нет ему. Господь дал повеление о Иакове врагам его окружить его; Иерусалим сделался мерзостью среди них.

1:18

Ца́ди. Првⷣнъ є҆́сть гдⷭ҇ь, ꙗ҆́кѡ ᲂу҆ста̀ є҆гѡ̀ ѡ҆горчи́хъ. Слы́шите ᲂу҆̀бо, всѝ лю́дїе, и҆ ви́дите болѣ́знь мою̀: дѣви̑цы моѧ̑ и҆ ю҆́нѡты ѿидо́ша въ плѣ́нъ.

Цади. Праведен есть Господь, яко уста его огорчих. Слышите убо, вси людие, и видите болезнь мою: девицы моя и юноты отидоша в плен.

Праведен Господь, ибо я непокорен был слову Его. Послушайте, все народы, и взгляните на болезнь мою: девы мои и юноши мои пошли в плен.

1:19

Кѡ́фъ. Позва́хъ люби́тєли моѧ̑, и҆ ті́и прельсти́ша мѧ̀: жерцы̀ моѝ и҆ ста́рцы моѝ во гра́дѣ ѡ҆скꙋдѣ́ша, ꙗ҆́кѡ взыска́ша пи́щи себѣ̀, да ᲂу҆крѣпѧ́тъ дꙋ́шы своѧ̑, и҆ не ѡ҆брѣто́ша.

Коф. Позвах любители моя, и тии прельстиша мя: жерцы мои и старцы мои во граде оскудеша, яко взыскаша пищи себе, да укрепят душы своя, и не обретоша.

Зову друзей моих, но они обманули меня; священники мои и старцы мои издыхают в городе, ища пищи себе, чтобы подкрепить душу свою.

1:20

Ре́шъ. Ви́ждь, гдⷭ҇и, ꙗ҆́кѡ скорблю̀, ᲂу҆тро́ба моѧ̀ смѧте́сѧ во мнѣ̀, и҆ преврати́сѧ се́рдце моѐ, ꙗ҆́кѡ го́рести и҆спо́лнихсѧ: ѿвнѣ̀ ѡ҆безча́ди менѐ ме́чь, а҆́ки сме́рть въ домꙋ̀.

Реш. Виждь, Господи, яко скорблю, утроба моя смятеся во мне, и превратися сердце мое, яко горести исполнихся: отвне обезчади мене мечь, аки смерть в дому.

Воззри, Господи, ибо мне тесно, волнуется во мне внутренность, сердце мое перевернулось во мне за то, что я упорно противился Тебе; отвне обесчадил меня меч, а дома - как смерть.

1:21

Ши́нъ. Слы́шаша ᲂу҆́бѡ, ꙗ҆́кѡ воздыха́ю а҆́зъ, нѣ́сть ᲂу҆тѣша́ющагѡ мѧ̀. Всѝ вразѝ моѝ слы́шаша ѕла̑ѧ моѧ̑ и҆ пора́довашасѧ, ꙗ҆́кѡ ты̀ сотвори́лъ є҆сѝ: приве́лъ є҆сѝ де́нь, призва́лъ є҆сѝ вре́мѧ, и҆ бꙋ́дꙋтъ подо́бни мнѣ̀.

Шин. Слышаша убо, яко воздыхаю аз, несть утешающаго мя. Вси врази мои слышаша злая моя и порадовашася, яко ты сотворил еси: привел еси день, призвал еси время, и будут подобни мне.

Услышали, что я стенаю, а утешителя у меня нет; услышали все враги мои о бедствии моем и обрадовались, что Ты соделал это: о, если бы Ты повелел наступить дню, предреченному Тобою, и они стали бы подобными мне!

1:22

Ѳа́ѵъ. Да прїи́детъ всѧ̀ ѕло́ба и҆́хъ пред̾ лицѐ твоѐ, и҆ ѡ҆требѝ и҆̀хъ, ꙗ҆́коже сотвори́ша ѡ҆требле́нїе ѡ҆ всѣ́хъ грѣсѣ́хъ мои́хъ, ꙗ҆́кѡ мнѡ́га сꙋ́ть стєна́нїѧ моѧ̑, и҆ се́рдце моѐ скорби́тъ.

Fав. Да приидет вся злоба их пред лице твое, и отреби их, якоже сотвориша отребление о всех гресех моих, яко многа суть стенания моя, и сердце мое скорбит.

Да предстанет пред лице Твое вся злоба их; и поступи с ними так же, как Ты поступил со мною за все грехи мои, ибо тяжки стоны мои, и сердце мое изнемогает.

2:1

А҆́лефъ. Ка́кѡ ѡ҆мрачѝ во гнѣ́вѣ свое́мъ гдⷭ҇ь дще́рь сїѡ́ню: све́рже съ небесѐ на зе́млю сла́вꙋ і҆и҃левꙋ, и҆ не помѧнꙋ̀ подно́жїѧ ногꙋ̀ своє́ю въ де́нь гнѣ́ва и҆ ꙗ҆́рости своеѧ̀.

Алеф. Како омрачи во гневе своем Господь дщерь сионю: сверже с небесе на землю славу израилеву, и не помяну подножия ногу своею в день гнева и ярости своея.

Как помрачил Господь во гневе Своем дщерь Сиона! с небес поверг на землю красу Израиля и не вспомнил о подножии ног Своих в день гнева Своего.

2:2

Бе́ѳъ. Погрꙋзѝ гдⷭ҇ь и҆ не пощадѣ̀: всѧ̑ кра̑снаѧ і҆а̑кѡвлѧ разорѝ ꙗ҆́ростїю свое́ю, тверды́ни дще́ре і҆ꙋ́дины и҆зве́рже на зе́млю, ѡ҆сквернѝ царѧ̀ є҆ѧ̀ и҆ кнѧ̑зи є҆ѧ̀,

Беф. Погрузи Господь и не пощаде: вся красная иаковля разори яростию своею, твердыни дщере иудины изверже на землю, оскверни царя ея и князи ея,

Погубил Господь все жилища Иакова, не пощадил, разрушил в ярости Своей укрепления дщери Иудиной, поверг на землю, отверг царство и князей его, как нечистых:

2:3

Гі́мель. сокрꙋшѝ во гнѣ́вѣ ꙗ҆́рости своеѧ̀ ве́сь ро́гъ і҆и҃левъ, ѡ҆братѝ вспѧ́ть десни́цꙋ є҆гѡ̀ ѿ лица̀ врага̀, разжжѐ во і҆а́кѡвѣ ꙗ҆́кѡ ѻ҆́гнь пла́мы, и҆ потребѝ всѧ̑ ѡ҆́крестъ,

Гимель. сокруши во гневе ярости своея весь рог израилев, обрати вспять десницу его от лица врага, разжже во иакове яко огнь пламы, и потреби вся окрест,

в пылу гнева сломил все роги Израилевы, отвел десницу Свою от неприятеля и воспылал в Иакове, как палящий огонь, пожиравший все вокруг;

2:4

Да́леѳъ. напрѧжѐ лꙋ́къ сво́й ꙗ҆́кѡ ра́тникъ проти́вный, ᲂу҆твердѝ десни́цꙋ свою̀ ꙗ҆́кѡ сꙋпоста̑тъ и҆ и҆збѝ всѧ̑ кра̑снаѧ ѻ҆́чїю моє́ю во селе́нїихъ дще́ре сїѡ́ни, и҆злїѧ̀ ꙗ҆́кѡ ѻ҆́гнь ꙗ҆́рость свою̀.

Далеф. напряже лук свой яко ратник противный, утверди десницу свою яко супостат и изби вся красная очию моею во селениих дщере сиони, излия яко огнь ярость свою.

натянул лук Свой, как неприятель, направил десницу Свою, как враг, и убил все, вожделенное для глаз; на скинию дщери Сиона излил ярость Свою, как огонь.

2:5

Гѐ. Бы́сть гдⷭ҇ь а҆́ки вра́гъ, погрꙋзѝ і҆и҃лѧ, погрꙋзѝ всѧ̑ до́мы є҆гѡ̀, разсы́па всѧ̑ стѣ́ны є҆гѡ̀ и҆ ᲂу҆мно́жи дще́ри і҆ꙋ́динѣ смире́на и҆ смире́нꙋ,

Ге. Бысть Господь аки враг, погрузи израиля, погрузи вся домы его, разсыпа вся стены его и умножи дщери иудине смирена и смирену,

Господь стал как неприятель, истребил Израиля, разорил все чертоги его, разрушил укрепления его и распространил у дщери Иудиной сетование и плач.

2:6

Ва́ѵъ. и҆ разве́рзе а҆́ки вїногра́дъ селе́нїе своѐ, разсы́па пра́здники є҆гѡ̀: забы̀ гдⷭ҇ь, ꙗ҆̀же сотворѝ въ сїѡ́нѣ пра́здники и҆ сꙋббѡ̑ты, и҆ ѡ҆ѕло́би преще́нїемъ гнѣ́ва своегѡ̀ царѧ̀ и҆ кнѧ́зѧ и҆ жерца̀.

Вав. и разверзе аки виноград селение свое, разсыпа праздники его: забы Господь, яже сотвори в сионе праздники и субботы, и озлоби прещением гнева своего царя и князя и жерца.

И отнял ограду Свою, как у сада; разорил Свое место собраний, заставил Господь забыть на Сионе празднества и субботы; и в негодовании гнева Своего отверг царя и священника.

2:7

За́їнъ. Ѿри́нꙋ гдⷭ҇ь же́ртвенникъ сво́й, ѿтрѧсѐ ст҃ы́ню свою̀, сокрꙋшѝ рꙋко́ю вра́жїею стѣ́нꙋ забра́лѡвъ є҆гѡ̀: гла́съ да́ша въ домꙋ̀ гдⷭ҇ни ꙗ҆́кѡ въ де́нь пра́здника.

Заин. Отрину Господь жертвенник свой, оттрясе святыню свою, сокруши рукою вражиею стену забралов его: глас даша в дому Господни яко в день праздника.

Отверг Господь жертвенник Свой, отвратил сердце Свое от святилища Своего, предал в руки врагов стены чертогов его; в доме Господнем они шумели, как в праздничный день.

2:8

И҆́ѳъ. Ѡ҆брати́сѧ гдⷭ҇ь разсы́пати стѣ́нꙋ дще́ре сїѡ́ни: протѧжѐ мѣ́рꙋ, не ѿвратѝ рꙋкѝ своеѧ̀ ѿ попра́нїѧ: и҆ сѣ́това предгра́дїе, и҆ ѡ҆гра́да вкꙋ́пѣ и҆знемо́же.

Иф. Обратися Господь разсыпати стену дщере сиони: протяже меру, не отврати руки своея от попрания: и сетова предградие, и ограда вкупе изнеможе.

Господь определил разрушить стену дщери Сиона, протянул вервь, не отклонил руки Своей от разорения; истребил внешние укрепления, и стены вместе разрушены.

2:9

Те́ѳъ. Врасто́ша въ зе́млю врата̀ є҆ѧ̀, погꙋбѝ и҆ сокрꙋшѝ верєѝ є҆ѧ̀, царѧ̀ є҆ѧ̀ и҆ кнѧ̑зи є҆ѧ̀ во ꙗ҆зы́цѣхъ, нѣ́сть зако́на, и҆ проро́цы є҆ѧ̀ не ви́дѣша видѣ́нїѧ ѿ гдⷭ҇а.

Теф. Врастоша в землю врата ея, погуби и сокруши вереи ея, царя ея и князи ея во языцех, несть закона, и пророцы ея не видеша видения от Господа.

Ворота ее вдались в землю; Он разрушил и сокрушил запоры их; царь ее и князья ее - среди язычников; не стало закона, и пророки ее не сподобляются видений от Господа.

2:10

І҆ѡ́дъ. Сѣдо́ша на землѝ, ᲂу҆молко́ша старѣ̑йшины дще́ре сїѡ́ни, посы́паша пе́рсть на главы̑ своѧ̑, препоѧ́сашасѧ во врє́тища, низведо́ша въ зе́млю старѣ́йшинъ дѣ́въ і҆ерⷭ҇ли́мскихъ.

Иод. Седоша на земли, умолкоша старейшины дщере сиони, посыпаша персть на главы своя, препоясашася во вретища, низведоша в землю старейшин дев Иерусалимских.

Сидят на земле безмолвно старцы дщери Сионовой, посыпали пеплом свои головы, препоясались вретищем; опустили к земле головы свои девы Иерусалимские.

2:11

Ка́фъ. Ѡ҆скꙋдѣ́ша ѻ҆́чи моѝ въ слеза́хъ, смꙋти́сѧ се́рдце моѐ, и҆злїѧ́сѧ на зе́млю сла́ва моѧ̀ ѡ҆ сокрꙋше́нїи дще́ре люді́й мои́хъ, внегда̀ ѡ҆скꙋдѣ̀ младе́нецъ и҆ ссꙋ́щїй на сто́гнахъ гра́дскихъ.

Каф. Оскудеша очи мои в слезах, смутися сердце мое, излияся на землю слава моя о сокрушении дщере людий моих, внегда оскуде младенец и ссущий на стогнах градских.

Истощились от слез глаза мои, волнуется во мне внутренность моя, изливается на землю печень моя от гибели дщери народа моего, когда дети и грудные младенцы умирают от голода среди городских улиц.

2:12

Ла́медъ. Ма́теремъ свои̑мъ реко́ша: гдѣ̀ пшени́ца и҆ вїно̀; внегда̀ разсла́блєнымъ бы́ти и҆̀мъ, ꙗ҆́кѡ ꙗ҆́звєнымъ на сто́гнахъ гра́дскихъ, є҆гда̀ и҆злива́хꙋсѧ дꙋ́ши и҆́хъ въ ло́но ма́терей и҆́хъ.

Ламед. Матерем своим рекоша: где пшеница и вино? внегда разслабленым быти им, яко язвеным на стогнах градских, егда изливахуся души их в лоно матерей их.

Матерям своим говорят они: "где хлеб и вино?", умирая, подобно раненым, на улицах городских, изливая души свои в лоно матерей своих.

2:13

Ме́мъ. Что́ ти засвидѣ́телствꙋю; и҆лѝ что̀ ᲂу҆подо́блю тебѣ̀, дщѝ і҆ерⷭ҇ли́млѧ; кто́ тѧ спасе́тъ и҆ кто́ тѧ ᲂу҆тѣ́шитъ, дѣви́це, дщѝ сїѡ́нѧ; ꙗ҆́кѡ возвели́чисѧ ча́ша сокрꙋше́нїѧ твоегѡ̀, кто́ тѧ и҆зцѣли́тъ;

Мем. Что ти засвидетелствую? или что уподоблю тебе, дщи Иерусалимля? кто тя спасет и кто тя утешит, девице, дщи сионя? яко возвеличися чаша сокрушения твоего, кто тя изцелит?

Что мне сказать тебе, с чем сравнить тебя, дщерь Иерусалима? чему уподобить тебя, чтобы утешить тебя, дева, дщерь Сиона? ибо рана твоя велика, как море; кто может исцелить тебя?

2:14

Нꙋ́нъ. Проро́цы твоѝ ви́дѣша тебѣ̀ сꙋ́єтнаѧ и҆ безꙋ́мїе и҆ не ѿкры́ша ѡ҆ непра́вдѣ твое́й, є҆́же возврати́ти плѣне́нїе твоѐ, и҆ ви́дѣша тебѣ̀ словеса̀ сꙋ́єтнаѧ и҆ и҆зриновє́нїѧ.

Нун. Пророцы твои видеша тебе суетная и безумие и не открыша о неправде твоей, еже возвратити пленение твое, и видеша тебе словеса суетная и изриновения.

Пророки твои провещали тебе пустое и ложное и не раскрывали твоего беззакония, чтобы отвратить твое пленение, и изрекали тебе откровения ложные и приведшие тебя к изгнанию.

2:15

Са́мехъ. Восплеска́ша рꙋка́ма ѡ҆ тебѣ̀ всѝ минꙋ́ющїи пꙋте́мъ, позвизда́ша и҆ покива́ша главо́ю свое́ю ѡ҆ дще́ри і҆ерⷭ҇ли́мли, рекꙋ́ще: се́й ли гра́дъ, вѣне́цъ сла́вы, весе́лїе всеѧ̀ землѝ;

Самех. Восплескаша рукама о тебе вси минующии путем, позвиздаша и покиваша главою своею о дщери Иерусалимли, рекуще: сей ли град, венец славы, веселие всея земли?

Руками всплескивают о тебе все проходящие путем, свищут и качают головою своею о дщери Иерусалима, говоря: "это ли город, который называли совершенством красоты, радостью всей земли?"

2:16

А҆́їнъ. Ѿверзо́ша на тѧ̀ ᲂу҆ста̀ своѧ̑ всѝ вразѝ твоѝ, позвизда́ша и҆ поскрежета́ша зꙋбы̀ свои́ми и҆ рѣ́ша: поглоти́мъ ю҆̀: ѻ҆ба́че се́й де́нь, є҆го́же ча́ѧхомъ, ѡ҆брѣто́хомъ є҆го̀, ви́дѣхомъ.

Аин. Отверзоша на тя уста своя вси врази твои, позвиздаша и поскрежеташа зубы своими и реша: поглотим ю: обаче сей день, егоже чаяхом, обретохом его, видехом.

Разинули на тебя пасть свою все враги твои, свищут и скрежещут зубами, говорят: "поглотили мы его, только этого дня и ждали мы, дождались, увидели!"

2:17

Фѝ. Сотворѝ гдⷭ҇ь, ꙗ҆̀же помы́сли, сконча̀ словеса̀ своѧ̑, ꙗ҆̀же заповѣ́да ѿ дні́й пе́рвыхъ: разорѝ и҆ не пощадѣ̀, и҆ возвеселѝ ѡ҆ тебѣ̀ врага̀, вознесѐ ро́гъ стꙋжа́ющагѡ тѝ.

Фи. Сотвори Господь, яже помысли, сконча словеса своя, яже заповеда от дний первых: разори и не пощаде, и возвесели о тебе врага, вознесе рог стужающаго ти.

Совершил Господь, что определил, исполнил слово Свое, изреченное в древние дни, разорил без пощады и дал врагу порадоваться над тобою, вознес рог неприятелей твоих.

2:18

Ца́ди. Возопѝ се́рдце и҆́хъ ко гдⷭ҇ꙋ, стѣ́ны дще́ре сїѡ́ни да и҆злїю́тъ ꙗ҆́коже водоте́ча сле́зы де́нь и҆ но́щь: не да́ждь поко́ѧ себѣ̀, и҆ да не ᲂу҆мо́лкнетъ зѣ́ница ѻ҆́чїю твоє́ю.

Цади. Возопи сердце их ко Господу, стены дщере сиони да излиют якоже водотеча слезы день и нощь: не даждь покоя себе, и да не умолкнет зеница очию твоею.

Сердце их вопиет к Господу: стена дщери Сиона! лей ручьем слезы день и ночь, не давай себе покоя, не спускай зениц очей твоих.

2:19

Кѡ́фъ. Воста́ни, поꙋчи́сѧ въ нощѝ въ нача́лѣ стражбы̀ твоеѧ̀, пролі́й ꙗ҆́кѡ во́дꙋ се́рдце твоѐ пред̾ лице́мъ гдⷭ҇нимъ, воздви́гни къ немꙋ̀ рꙋ́цѣ твоѝ ѡ҆ дꙋша́хъ младе́нєцъ твои́хъ, разсла́бленыхъ гла́домъ въ нача́лѣ всѣ́хъ и҆схо́дѡвъ.

Коф. Востани, поучися в нощи в начале стражбы твоея, пролий яко воду сердце твое пред лицем Господним, воздвигни к нему руце твои о душах младенец твоих, разслабленых гладом в начале всех исходов.

Вставай, взывай ночью, при начале каждой стражи; изливай, как воду, сердце твое пред лицем Господа; простирай к Нему руки твои о душе детей твоих, издыхающих от голода на углах всех улиц.

2:20

Ре́шъ. Ви́ждь, гдⷭ҇и, и҆ при́зри, кого̀ є҆сѝ ѡ҆треби́лъ си́це; є҆да̀ снѣдѧ́тъ жєны̀ пло́дъ ᲂу҆тро́бы своеѧ̀; ѡ҆требле́нїе сотворѝ по́варъ, и҆збїю́тъ ли младе́нцєвъ ссꙋ́щихъ сосцы̀; ᲂу҆бїе́ши ли во ст҃ы́ни гдⷭ҇ни жерца̀ и҆ проро́ка;

Реш. Виждь, Господи, и призри, кого еси отребил сице? еда снедят жены плод утробы своея? отребление сотвори повар, избиют ли младенцев ссущих сосцы? убиеши ли во святыни Господни жерца и пророка?

"Воззри, Господи, и посмотри: кому Ты сделал так, чтобы женщины ели плод свой, младенцев, вскормленных ими? чтобы убиваемы были в святилище Господнем священник и пророк?

2:21

Ши́нъ. Оу҆спо́ша на и҆схо́дищихъ ѻ҆́трокъ и҆ ста́рецъ: дѣви̑цы моѧ̑ и҆ ю҆́нѡты моѝ ѿидо́ша въ плѣ́нъ, мече́мъ и҆ гла́домъ и҆зби́лъ є҆сѝ, въ де́нь гнѣ́ва твоегѡ̀ свари́лъ є҆сѝ, не пощадѣ́лъ.

Шин. Успоша на исходищих отрок и старец: девицы моя и юноты мои отидоша в плен, мечем и гладом избил еси, в день гнева твоего сварил еси, не пощадел.

Дети и старцы лежат на земле по улицам; девы мои и юноши мои пали от меча; Ты убивал их в день гнева Твоего, заколал без пощады.

2:22

Ѳа́ѵъ. Призва́лъ є҆сѝ ꙗ҆́кѡ де́нь пра́здника пришє́лствїѧ моѧ̑ ѡ҆́крестъ, и҆ не бы́сть въ де́нь гнѣ́ва гдⷭ҇нѧ ᲂу҆цѣлѣ́вый и҆ ѡ҆ста́выйсѧ, ꙗ҆́кѡ сотвори́хъ возмощѝ и҆ ᲂу҆мно́жихъ врагѝ моѧ̑ всѧ̑.

Fав. Призвал еси яко день праздника пришелствия моя окрест, и не бысть в день гнева Господня уцелевый и оставыйся, яко сотворих возмощи и умножих враги моя вся.

Ты созвал отовсюду, как на праздник, ужасы мои, и в день гнева Господня никто не спасся, никто не уцелел; тех, которые были мною вскормлены и вырощены, враг мой истребил".

3:1

А҆́лефъ. А҆́зъ мꙋ́жъ ви́дѧ нищетꙋ̀ (мою̀) въ жезлѣ̀ ꙗ҆́рости є҆гѡ̀ на мѧ̀:

Алеф. Аз муж видя нищету (мою) в жезле ярости его на мя:

Я человек, испытавший горе от жезла гнева Его.

3:2

поѧ́тъ мѧ̀ и҆ ѿведе́ мѧ во тмꙋ̀, а҆ не во свѣ́тъ.

поят мя и отведе мя во тму, а не во свет.

Он повел меня и ввел во тьму, а не во свет.

3:3

Ѻ҆ба́че на мѧ̀ ѡ҆братѝ рꙋ́кꙋ свою̀ ве́сь де́нь,

Обаче на мя обрати руку свою весь день,

Так, Он обратился на меня и весь день обращает руку Свою;

3:4

Бе́ѳъ. ѡ҆бетшѝ пло́ть мою̀ и҆ ко́жꙋ мою̀, кѡ́сти моѧ̑ сокрꙋшѝ:

Беф. обетши плоть мою и кожу мою, кости моя сокруши:

измождил плоть мою и кожу мою, сокрушил кости мои;

3:5

соградѝ на мѧ̀ и҆ ѡ҆б̾ѧ̀ главꙋ̀ мою̀ и҆ ᲂу҆трꙋдѝ,

согради на мя и объя главу мою и утруди,

огородил меня и обложил горечью и тяготою;

3:6

въ те́мныхъ посади́ мѧ, ꙗ҆́коже мє́ртвыѧ вѣ́ка:

в темных посади мя, якоже мертвыя века:

посадил меня в темное место, как давно умерших;

3:7

Гі́мель. соградѝ на мѧ̀, и҆ не и҆зы́дꙋ, ѡ҆тѧготѝ ѡ҆кѡ́вы моѧ̑,

Гимель. согради на мя, и не изыду, отяготи оковы моя,

окружил меня стеною, чтобы я не вышел, отяготил оковы мои,

3:8

и҆ є҆гда̀ воскричꙋ̀ и҆ возопїю̀, заградѝ моли́твꙋ мою̀:

и егда воскричу и возопию, загради молитву мою:

и когда я взывал и вопиял, задерживал молитву мою;

3:9

возградѝ пꙋти̑ моѧ̑, заградѝ стєзѝ моѧ̑, возмѧтѐ.

возгради пути моя, загради стези моя, возмяте.

каменьями преградил дороги мои, извратил стези мои.

3:10

Да́леѳъ. Бы́сть ꙗ҆́кѡ медвѣ́дь ловѧ́й, (присѣдѧ́й мѝ) ꙗ҆́кѡ ле́въ въ сокрове́нныхъ,

Далеф. Бысть яко медведь ловяй, (приседяй ми) яко лев в сокровенных,

Он стал для меня как бы медведь в засаде, [как бы] лев в скрытном месте;

3:11

гна̀ ѿстꙋпи́вшаго, и҆ ᲂу҆поко́и мѧ̀, положи́ мѧ поги́бша:

гна отступившаго, и упокои мя, положи мя погибша:

извратил пути мои и растерзал меня, привел меня в ничто;

3:12

напрѧжѐ лꙋ́къ своѝ, и҆ поста́ви мѧ̀ ꙗ҆́кѡ зна́менїе на стрѣлѧ́нїе,

напряже лук свои, и постави мя яко знамение на стреляние,

натянул лук Свой и поставил меня как бы целью для стрел;

3:13

Гѐ. пꙋстѝ въ лѧ́двїѧ моѧ̑ стрѣ́лы тꙋ́ла своегѡ̀.

Ге. пусти в лядвия моя стрелы тула своего.

послал в почки мои стрелы из колчана Своего.

3:14

Бы́хъ въ смѣ́хъ всѣ̑мъ лю́демъ мои̑мъ, пѣ́снь и҆́хъ ве́сь де́нь.

Бых в смех всем людем моим, песнь их весь день.

Я стал посмешищем для всего народа моего, вседневною песнью их.

3:15

Насы́ти мѧ̀ го́рести, напои́ мѧ же́лчи

Насыти мя горести, напои мя желчи

Он пресытил меня горечью, напоил меня полынью.

3:16

Ва́ѵъ. и҆ и҆з̾ѧ̀ ка́менемъ зꙋ́бы моѧ̑, напита́ мѧ пе́пеломъ

Вав. и изя каменем зубы моя, напита мя пепелом

Сокрушил камнями зубы мои, покрыл меня пеплом.

3:17

и҆ ѿри́нꙋ ѿ ми́ра дꙋ́шꙋ мою̀. Забы́хъ благѡты̀

и отрину от мира душу мою. Забых благоты

И удалился мир от души моей; я забыл о благоденствии,

3:18

и҆ рѣ́хъ: поги́бе побѣ́да моѧ̀ и҆ наде́жда моѧ̀ ѿ гдⷭ҇а.

и рех: погибе победа моя и надежда моя от Господа.

и сказал я: погибла сила моя и надежда моя на Господа.

3:19

За́їнъ. Помѧнѝ нищетꙋ̀ мою̀ и҆ гоне́нїе моѐ.

Заин. Помяни нищету мою и гонение мое.

Помысли о моем страдании и бедствии моем, о полыни и желчи.

3:20

Го́ресть и҆ же́лчь мою̀ помѧнꙋ̀, и҆ стꙋжи́тъ во мнѣ̀ дꙋша̀ моѧ̀.

Горесть и желчь мою помяну, и стужит во мне душа моя.

Твердо помнит это душа моя и падает во мне.

3:21

Сїѧ̑ положꙋ̀ въ се́рдцы мое́мъ, сегѡ̀ ра́ди потерплю̀.

Сия положу в сердцы моем, сего ради потерплю.

Вот что я отвечаю сердцу моему и потому уповаю:

3:22

И҆́ѳъ. Млⷭ҇ть гдⷭ҇нѧ, ꙗ҆́кѡ не ѡ҆ста́ви менѐ, не сконча́шасѧ бо щедрѡ́ты є҆гѡ̀: пребыва́ѧй во ᲂу҆́трїихъ, поми́лꙋй, гдⷭ҇и, ꙗ҆́кѡ не погибо́хомъ, не сконча́шасѧ бо щедрѡ́ты твоѧ̑.

Иф. Милость Господня, яко не остави мене, не скончашася бо щедроты его: пребываяй во утриих, помилуй, Господи, яко не погибохом, не скончашася бо щедроты твоя.

по милости Господа мы не исчезли, ибо милосердие Его не истощилось.

3:23

Нѡ́ваѧ во ᲂу҆́трїихъ, мно́га є҆́сть вѣ́ра твоѧ̀.

Новая во утриих, многа есть вера твоя.

Оно обновляется каждое утро; велика верность Твоя!

3:24

Ча́сть моѧ̀ гдⷭ҇ь, речѐ дꙋша̀ моѧ̀: сегѡ̀ ра́ди пождꙋ̀ є҆гѡ̀.

Часть моя Господь, рече душа моя: сего ради пожду его.

Господь часть моя, говорит душа моя, итак буду надеяться на Него.

3:25

Те́ѳъ. Бл҃гъ гдⷭ҇ь надѣ́ющымсѧ на́нь:

Теф. Благ Господь надеющымся нань:

Благ Господь к надеющимся на Него, к душе, ищущей Его.

3:26

дꙋшѝ и҆́щꙋщей є҆гѡ̀ бла́го (є҆́сть), и҆ надѣ́ющейсѧ съ молча́нїемъ спⷭ҇нїѧ бж҃їѧ.

души ищущей его благо (есть), и надеющейся с молчанием спасения Божия.

Благо тому, кто терпеливо ожидает спасения от Господа.

3:27

Бла́го є҆́сть мꙋ́жꙋ, є҆гда̀ во́зметъ ꙗ҆ре́мъ въ ю҆́ности свое́й:

Благо есть мужу, егда возмет ярем в юности своей:

Благо человеку, когда он несет иго в юности своей;

3:28

І҆ѡ́дъ. сѧ́детъ на є҆ди́нѣ и҆ ᲂу҆мо́лкнетъ, ꙗ҆́кѡ воздви́гнꙋ на сѧ̀:

Иод. сядет на едине и умолкнет, яко воздвигну на ся:

сидит уединенно и молчит, ибо Он наложил его на него;

3:29

положи́тъ во пра́хѣ ᲂу҆ста̀ своѧ̑, не́гли ка́кѡ бꙋ́детъ наде́жда:

положит во прахе уста своя, негли како будет надежда:

полагает уста свои в прах, [помышляя]: "может быть, еще есть надежда";

3:30

пода́стъ лани́тꙋ свою̀ бїю́щемꙋ, насы́титсѧ ᲂу҆кори́знъ.

подаст ланиту свою биющему, насытится укоризн.

подставляет ланиту свою биющему его, пресыщается поношением,

3:31

Ка́фъ. Ꙗ҆́кѡ не во вѣ́къ ѿри́нетъ гдⷭ҇ь,

Каф. Яко не во век отринет Господь,

ибо не навек оставляет Господь.

3:32

ꙗ҆́кѡ смири́вый поми́лꙋетъ по мно́жествꙋ млⷭ҇ти своеѧ̀,

яко смиривый помилует по множеству милости своея,

Но послал горе, и помилует по великой благости Своей.

3:33

не ѿри́нꙋ ѿ срⷣца своегѡ̀ и҆ смирѝ сы́ны мꙋ́жескїѧ.

не отрину от сердца своего и смири сыны мужеския.

Ибо Он не по изволению сердца Своего наказывает и огорчает сынов человеческих.

3:34

Ла́медъ. Є҆́же смири́ти под̾ но́зѣ є҆гѡ̀ всѧ̑ ᲂу҆́зники земны̑ѧ,

Ламед. Еже смирити под нозе его вся узники земныя,

Но, когда попирают ногами своими всех узников земли,

3:35

є҆́же ᲂу҆клони́ти сꙋ́дъ мꙋ́жа пред̾ лице́мъ вы́шнѧгѡ,

еже уклонити суд мужа пред лицем вышняго,

когда неправедно судят человека пред лицем Всевышнего,

3:36

ѡ҆сꙋди́ти человѣ́ка, внегда̀ сꙋди́тисѧ є҆мꙋ̀, гдⷭ҇ь не речѐ.

осудити человека, внегда судитися ему, Господь не рече.

когда притесняют человека в деле его: разве не видит Господь?

3:37

Ме́мъ. Кто́ є҆сть то́й, и҆́же речѐ, и҆ бы́ти, гдⷭ҇ꙋ не повелѣ́вшꙋ;

Мем. Кто есть той, иже рече, и быти, Господу не повелевшу?

Кто это говорит: "и то бывает, чему Господь не повелел быть"?

3:38

И҆з̾ ᲂу҆́стъ вы́шнѧгѡ не и҆зы́детъ ѕло̀ и҆ добро̀.

Из уст вышняго не изыдет зло и добро.

Не от уст ли Всевышнего происходит бедствие и благополучие?

3:39

Что̀ возро́пщетъ человѣ́къ живꙋ́щь, мꙋ́жъ ѡ҆ грѣсѣ̀ свое́мъ;

Что возропщет человек живущь, муж о гресе своем?

Зачем сетует человек живущий? всякий сетуй на грехи свои.

3:40

Нꙋ́нъ. И҆зыска́сѧ пꙋ́ть на́шъ и҆ и҆спыта́сѧ, и҆ ѡ҆брати́мсѧ ко гдⷭ҇ꙋ.

Нун. Изыскася путь наш и испытася, и обратимся ко Господу.

Испытаем и исследуем пути свои, и обратимся к Господу.

3:41

Воздви́гнемъ сердца̀ на̑ша съ рꙋка́ми къ бг҃ꙋ высо́комꙋ на нб҃сѝ.

Воздвигнем сердца наша с руками к Богу высокому на небеси.

Вознесем сердце наше и руки к Богу, [сущему] на небесах:

3:42

Мы̀ согрѣши́хомъ и҆ нече́ствовахомъ, сегѡ̀ ра́ди не поми́ловалъ є҆сѝ:

Мы согрешихом и нечествовахом, сего ради не помиловал еси:

мы отпали и упорствовали; Ты не пощадил.

3:43

Са́мехъ. покры́лъ є҆сѝ ꙗ҆́ростїю и҆ ѿгна́лъ є҆сѝ на́съ, ᲂу҆би́лъ и҆ не пощадѣ́лъ є҆сѝ:

Самех. покрыл еси яростию и отгнал еси нас, убил и не пощадел еси:

Ты покрыл Себя гневом и преследовал нас, умерщвлял, не щадил;

3:44

покры́лсѧ є҆сѝ ѡ҆́блакомъ, да не до́йдетъ къ тебѣ̀ моли́тва,

покрылся еси облаком, да не дойдет к тебе молитва,

Ты закрыл Себя облаком, чтобы не доходила молитва наша;

3:45

сомжи́ти ѻ҆́чи моѝ и҆ ѿри́нꙋти, положи́лъ є҆сѝ на́съ посредѣ̀ люді́й.

сомжити очи мои и отринути, положил еси нас посреде людий.

сором и мерзостью Ты сделал нас среди народов.

3:46

А҆́їнъ. Ѿверзо́ша на ны̀ ᲂу҆ста̀ своѧ̑ всѝ вразѝ на́ши.

Аин. Отверзоша на ны уста своя вси врази наши.

Разинули на нас пасть свою все враги наши.

3:47

Стра́хъ и҆ ᲂу҆́жасъ бы́сть на́мъ, надме́нїе и҆ сокрꙋше́нїе:

Страх и ужас бысть нам, надмение и сокрушение:

Ужас и яма, опустошение и разорение - доля наша.

3:48

и҆схѡ́дища вѡдна́ѧ и҆злїе́тъ ѻ҆́ко моѐ ѡ҆ сокрꙋше́нїи дще́ре люді́й мои́хъ.

исходища водная излиет око мое о сокрушении дщере людий моих.

Потоки вод изливает око мое о гибели дщери народа моего.

3:49

Фѝ. Ѻ҆́ко моѐ погрѧ́знꙋ: и҆ не ᲂу҆мо́лкнꙋ, є҆́же не бы́ти ѡ҆слабле́нїю,

Фи. Око мое погрязну: и не умолкну, еже не быти ослаблению,

Око мое изливается и не перестает, ибо нет облегчения,

3:50

до́ндеже приклони́тсѧ и҆ ᲂу҆ви́дитъ гдⷭ҇ь съ нб҃сѐ.

дондеже приклонится и увидит Господь с небесе.

доколе не призрит и не увидит Господь с небес.

3:51

Ѻ҆́ко моѐ закрыва́етсѧ ѡ҆ дꙋшѝ мое́й, па́че всѣ́хъ дще́рей гра́да.

Око мое закрывается о души моей, паче всех дщерей града.

Око мое опечаливает душу мою ради всех дщерей моего города.

3:52

Ца́ди. Ловѧ́ще ᲂу҆лови́ша мѧ̀ ꙗ҆́кѡ вра́бїѧ вразѝ моѝ тꙋ́не:

Цади. Ловяще уловиша мя яко врабия врази мои туне:

Всячески усиливались уловить меня, как птичку, враги мои, без всякой причины;

3:53

ᲂу҆мори́ша въ ро́вѣ жи́знь мою̀ и҆ возложи́ша на мѧ̀ ка́мень.

умориша в рове жизнь мою и возложиша на мя камень.

повергли жизнь мою в яму и закидали меня камнями.

3:54

Возлїѧ́сѧ вода̀ вы́ше главы̀ моеѧ̀: рѣ́хъ: ѿринове́нъ є҆́смь.

Возлияся вода выше главы моея: рех: отриновен есмь.

Воды поднялись до головы моей; я сказал: "погиб я".

3:55

Кѡ́фъ. Призва́хъ и҆́мѧ твоѐ, гдⷭ҇и, и҆з̾ ро́ва преиспо́днѧгѡ:

Коф. Призвах имя твое, Господи, из рова преисподняго:

Я призывал имя Твое, Господи, из ямы глубокой.

3:56

гла́съ мо́й ᲂу҆слы́шалъ є҆сѝ: не покры́й ᲂу҆ше́съ твои́хъ на мольбꙋ̀ мою̀:

глас мой услышал еси: не покрый ушес твоих на мольбу мою:

Ты слышал голос мой; не закрой уха Твоего от воздыхания моего, от вопля моего.

3:57

на по́мощь мою̀ прибли́жилсѧ є҆сѝ, въ де́нь, въ ѻ҆́ньже призва́хъ тѧ̀, ре́клъ мѝ є҆сѝ: не бо́йсѧ.

на помощь мою приближился еси, в день, в оньже призвах тя, рекл ми еси: не бойся.

Ты приближался, когда я взывал к Тебе, и говорил: "не бойся".

3:58

Ре́шъ. Сꙋди́лъ є҆сѝ, гдⷭ҇и, прю̀ дꙋшѝ моеѧ̀, и҆зба́вилъ є҆сѝ жи́знь мою̀:

Реш. Судил еси, Господи, прю души моея, избавил еси жизнь мою:

Ты защищал, Господи, дело души моей; искуплял жизнь мою.

3:59

ви́дѣлъ є҆сѝ, гдⷭ҇и, смѧтє́нїѧ моѧ̑, разсꙋди́лъ є҆сѝ сꙋ́дъ мо́й:

видел еси, Господи, смятения моя, разсудил еси суд мой:

Ты видишь, Господи, обиду мою; рассуди дело мое.

3:60

вѣ́си всѐ ѿмще́нїе и҆́хъ и҆ всѧ̑ помышлє́нїѧ и҆́хъ на мѧ̀.

веси все отмщение их и вся помышления их на мя.

Ты видишь всю мстительность их, все замыслы их против меня.

3:61

Ши́нъ. Слы́шалъ є҆сѝ ᲂу҆кѡри́зны и҆́хъ, всѧ̑ совѣ́ты и҆́хъ на мѧ̀,

Шин. Слышал еси укоризны их, вся советы их на мя,

Ты слышишь, Господи, ругательство их, все замыслы их против меня,

3:62

ᲂу҆стнѣ̀ востаю́щихъ на мѧ̀ и҆ поꙋче́нїе и҆́хъ на мѧ̀ ве́сь де́нь,

устне востающих на мя и поучение их на мя весь день,

речи восстающих на меня и их ухищрения против меня всякий день.

3:63

сѣдѣ́нїе и҆́хъ и҆ воста́нїе и҆́хъ: при́зри на ѻ҆́чи и҆́хъ.

седение их и востание их: призри на очи их.

Воззри, сидят ли они, встают ли, я для них - песнь.

3:64

Ѳа́ѵъ. Возда́си и҆̀мъ, гдⷭ҇и, воздаѧ́нїе по дѣлѡ́мъ рꙋкꙋ̀ и҆́хъ:

Fав. Воздаси им, Господи, воздаяние по делом руку их:

Воздай им, Господи, по делам рук их;

3:65

возда́си и҆̀мъ застꙋпле́нїе, сердца̀ моегѡ̀ трꙋ́дъ.

воздаси им заступление, сердца моего труд.

пошли им помрачение сердца и проклятие Твое на них;

3:66

Ты̀ и҆̀хъ прожене́ши во гнѣ́вѣ и҆ потреби́ши и҆̀хъ под̾ небесе́мъ, гдⷭ҇и.

Ты их проженеши во гневе и потребиши их под небесем, Господи.

преследуй их, Господи, гневом, и истреби их из поднебесной.

4:1

А҆́лефъ. Ка́кѡ потемнѣ̀ зла́то, и҆змѣни́сѧ сребро̀ до́брое: разсы́пашасѧ камы́цы ст҃ы́ни въ нача́лѣ всѣ́хъ и҆схо́дѡвъ.

Алеф. Како потемне злато, изменися сребро доброе: разсыпашася камыцы святыни в начале всех исходов.

Как потускло золото, изменилось золото наилучшее! камни святилища раскиданы по всем перекресткам.

4:2

Бе́ѳъ. Сы́нове сїѡ̑ни честні́и, ѡ҆дѣ́ѧнїи зла́томъ чи́стымъ, ка́кѡ вмѣни́шасѧ въ сосꙋ́ды гли̑нѧны, дѣла̀ рꙋ́къ скꙋде́льничихъ.

Беф. Сынове сиони честнии, одеянии златом чистым, како вменишася в сосуды глиняны, дела рук скудельничих.

Сыны Сиона драгоценные, равноценные чистейшему золоту, как они сравнены с глиняною посудою, изделием рук горшечника!

4:3

Гі́мель. Є҆ще́ же ѕмі́еве ѡ҆бнажи́ша сосцы̀, воздои́ша скѵ́мни и҆́хъ дще́рей люді́й мои́хъ въ неизцѣле́нїе, ꙗ҆́коже пти́ца во пꙋсты́ни.

Гимель. Еще же змиеве обнажиша сосцы, воздоиша скимни их дщерей людий моих в неизцеление, якоже птица во пустыни.

И чудовища подают сосцы и кормят своих детенышей, а дщерь народа моего стала жестока подобно страусам в пустыне.

4:4

Да́леѳъ. Прильпѐ ѧ҆зы́къ ссꙋ́щагѡ къ горта́ни є҆гѡ̀ въ жа́жди, младе́нцы проси́ша хлѣ́ба, и҆ нѣ́сть и҆̀мъ разломлѧ́ющагѡ.

Далеф. Прильпе язык ссущаго к гортани его в жажди, младенцы просиша хлеба, и несть им разломляющаго.

Язык грудного младенца прилипает к гортани его от жажды; дети просят хлеба, и никто не подает им.

4:5

Гѐ. Ꙗ҆дꙋ́ще сла́дѡстнаѧ погибо́ша во и҆схо́дѣхъ, пита́емїи на багрѧни́цахъ ѡ҆дѣ́ѧшасѧ въ гно́й.

Ге. Ядуще сладостная погибоша во исходех, питаемии на багряницах одеяшася в гной.

Евшие сладкое истаевают на улицах; воспитанные на багрянице жмутся к навозу.

4:6

Ва́ѵъ. И҆ возвели́чисѧ беззако́нїе дще́ре люді́й мои́хъ па́че беззако́нїѧ содо́мска, превраще́нныѧ во ѻ҆комгнове́нїи, и҆ не поболѣ́ша ѡ҆ не́й рꙋка́ми.

Вав. И возвеличися беззаконие дщере людий моих паче беззакония содомска, превращенныя во окомгновении, и не поболеша о ней руками.

Наказание нечестия дщери народа моего превышает казнь за грехи Содома: тот низринут мгновенно, и руки человеческие не касались его.

4:7

За́їнъ. Ѡ҆чи́стишасѧ назѡре́є є҆ѧ̀ па́че снѣ́га и҆ просвѣти́шасѧ па́че млека̀, че́рмни бы́ша, па́че ка́мене сапфі́ра ᲂу҆сѣче́нїе и҆́хъ.

Заин. Очистишася назорее ея паче снега и просветишася паче млека, чермни быша, паче камене сапфира усечение их.

Князья ее [были] в ней чище снега, белее молока; они были телом краше коралла, вид их был, как сапфир;

4:8

И҆́ѳъ. Потемнѣ̀ па́че са́жи ви́дъ и҆́хъ, не позна́ни бы́ша во и҆схо́дѣхъ: прильпѐ ко́жа и҆́хъ косте́мъ и҆́хъ, и҆зсхо́ша, бы́ша ꙗ҆́кѡ дре́во.

Иф. Потемне паче сажи вид их, не познани быша во исходех: прильпе кожа их костем их, изсхоша, быша яко древо.

а теперь темнее всего черного лице их; не узнают их на улицах; кожа их прилипла к костям их, стала суха, как дерево.

4:9

Те́ѳъ. Лꙋ́чше бы́ша ꙗ҆́звенїи мече́мъ, не́жели погꙋбле́ни гла́домъ: сі́и бо и҆стлѣ́ша ѿ непло́дности землѝ.

Теф. Лучше быша язвении мечем, нежели погублени гладом: сии бо истлеша от неплодности земли.

Умерщвляемые мечом счастливее умерщвляемых голодом, потому что сии истаевают, поражаемые недостатком плодов полевых.

4:10

І҆ѡ́дъ. Рꙋ́цѣ же́нъ милосе́рдыхъ свари́ша дѣ́ти своѧ̑, бы́ша въ ꙗ҆́дь и҆̀мъ, въ сокрꙋше́нїи дще́ре люді́й мои́хъ.

Иод. Руце жен милосердых свариша дети своя, быша в ядь им, в сокрушении дщере людий моих.

Руки мягкосердых женщин варили детей своих, чтобы они были для них пищею во время гибели дщери народа моего.

4:11

Ка́фъ. Сконча̀ гдⷭ҇ь ꙗ҆́рость свою̀, и҆злїѧ̀ ꙗ҆́рость гнѣ́ва своегѡ̀ и҆ возжжѐ ѻ҆́гнь въ сїѡ́нѣ, и҆ поѧдѐ ѡ҆снова̑нїѧ є҆гѡ̀.

Каф. Сконча Господь ярость свою, излия ярость гнева своего и возжже огнь в сионе, и пояде основания его.

Совершил Господь гнев Свой, излил ярость гнева Своего и зажег на Сионе огонь, который пожрал основания его.

4:12

Ла́медъ. Не вѣ́роваша ца́рїе зе́мстїи и҆ всѝ живꙋ́щїи во вселе́ннѣй, ꙗ҆́кѡ вни́детъ вра́гъ и҆ стꙋжа́ѧй сквозѣ̀ врата̀ і҆ерⷭ҇ли̑мскаѧ,

Ламед. Не вероваша царие земстии и вси живущии во вселенней, яко внидет враг и стужаяй сквозе врата Иерусалимская,

Не верили цари земли и все живущие во вселенной, чтобы враг и неприятель вошел во врата Иерусалима.

4:13

Ме́мъ. ра́ди грѣ̑хъ проро́кѡвъ є҆гѡ̀ и҆ непра́вдъ жерцє́въ є҆гѡ̀, пролива́ющихъ кро́вь пра́веднꙋ посредѣ̀ є҆гѡ̀.

Мем. ради грех пророков его и неправд жерцев его, проливающих кровь праведну посреде его.

[Все это] - за грехи лжепророков его, за беззакония священников его, которые среди него проливали кровь праведников;

4:14

Нꙋ́нъ. Поколеба́шасѧ бо́дрїи є҆гѡ̀ на сто́гнахъ, ѡ҆скверни́шасѧ въ кровѝ, внегда̀ немощѝ и҆̀мъ, прикоснꙋ́шасѧ ѻ҆де́ждъ свои́хъ.

Нун. Поколебашася бодрии его на стогнах, осквернишася в крови, внегда немощи им, прикоснушася одежд своих.

бродили как слепые по улицам, осквернялись кровью, так что невозможно было прикоснуться к одеждам их.

4:15

Са́мехъ. Ѿстꙋпи́те ѿ нечи́стыхъ, призови́те и҆̀хъ: ѿстꙋпи́те, ѿстꙋпи́те, не прикаса́йтесѧ, ꙗ҆́кѡ возжго́шасѧ и҆ восколеба́шасѧ: рцы́те во ꙗ҆зы́цѣхъ: не приложа́тъ, є҆́же ѡ҆бита́ти (съ ни́ми).

Самех. Отступите от нечистых, призовите их: отступите, отступите, не прикасайтеся, яко возжгошася и восколебашася: рцыте во языцех: не приложат, еже обитати (с ними).

"Сторонитесь! нечистый!" кричали им; "сторонитесь, сторонитесь, не прикасайтесь"; и они уходили в смущении; а между народом говорили: "их более не будет!

4:16

А҆́їнъ. Лицѐ гдⷭ҇не ча́сть и҆́хъ, не приложи́тъ призрѣ́ти на ни́хъ: лица̀ жре́ческа не ᲂу҆стыдѣ́шасѧ, ста́рыхъ не поми́ловаша.

Аин. Лице Господне часть их, не приложит призрети на них: лица жреческа не устыдешася, старых не помиловаша.

лице Господне рассеет их; Он уже не призрит на них", потому что они лица священников не уважают, старцев не милуют.

4:17

Фѝ. Є҆щѐ сꙋ́щымъ на́мъ ѡ҆скꙋдѣ́ша ѻ҆́чи на́ши, на по́мощь на́шꙋ всꙋ́е смотрѧ́щымъ на́мъ, внегда̀ надѣ́ѧхомсѧ на ꙗ҆зы́къ не спаса́ющь.

Фи. Еще сущым нам оскудеша очи наши, на помощь нашу всуе смотрящым нам, внегда надеяхомся на язык не спасающь.

Наши глаза истомлены в напрасном ожидании помощи; со сторожевой башни нашей мы ожидали народ, который не мог спасти нас.

4:18

Ца́ди. Оу҆лови́ша ма́лыхъ на́шихъ є҆́же не ходи́ти на сто́гнахъ на́шихъ, прибли́жисѧ вре́мѧ на́ше, и҆спо́лнишасѧ дні́е на́ши, настои́тъ коне́цъ на́шъ.

Цади. Уловиша малых наших еже не ходити на стогнах наших, приближися время наше, исполнишася дние наши, настоит конец наш.

А они подстерегали шаги наши, чтобы мы не могли ходить по улицам нашим; приблизился конец наш, дни наши исполнились; пришел конец наш.

4:19

Кѡ́фъ. Скорѣ́йшїи бы́ша гонѧ́щїи ны̀ па́че ѻ҆рлѡ́въ небе́сныхъ, на гора́хъ гонѧ́хꙋ на́съ, въ пꙋсты́ни присѣдо́ша на́мъ.

Коф. Скорейшии быша гонящии ны паче орлов небесных, на горах гоняху нас, в пустыни приседоша нам.

Преследовавшие нас были быстрее орлов небесных; гонялись за нами по горам, ставили засаду для нас в пустыне.

4:20

Ре́шъ. Дꙋ́хъ лица̀ на́шегѡ, пома́занный гдⷭ҇ь ꙗ҆́тъ бы́сть въ растлѣ́нїихъ и҆́хъ, ѡ҆ не́мже рѣ́хомъ: въ сѣ́ни є҆гѡ̀ поживе́мъ во ꙗ҆зы́цѣхъ.

Реш. Дух лица нашего, помазанный Господь ят бысть в растлениих их, о немже рехом: в сени его поживем во языцех.

Дыхание жизни нашей, помазанник Господень пойман в ямы их, тот, о котором мы говорили: "под тенью его будем жить среди народов".

4:21

Ши́нъ. Ра́дꙋйсѧ и҆ весели́сѧ, дщѝ і҆дꙋме́йска, живꙋ́щаѧ на землѝ, и҆ на тебѐ прїи́детъ ча́ша гдⷭ҇нѧ, и҆ ᲂу҆пїе́шисѧ и҆ и҆злїе́ши.

Шин. Радуйся и веселися, дщи идумейска, живущая на земли, и на тебе приидет чаша Господня, и упиешися и излиеши.

Радуйся и веселись, дочь Едома, обитательница земли Уц! И до тебя дойдет чаша; напьешься допьяна и обнажишься.

4:22

Ѳа́ѵъ. Сконча́сѧ беззако́нїе твоѐ, дщѝ сїѡ́нѧ, не приложи́тъ ктомꙋ̀ пресели́ти тѧ̀: посѣти́лъ є҆́сть беззакѡ́нїѧ твоѧ̑, дщѝ є҆дѡ́млѧ, ѿкры̀ нечє́стїѧ твоѧ̑.

Fав. Скончася беззаконие твое, дщи сионя, не приложит ктому преселити тя: посетил есть беззакония твоя, дщи едомля, откры нечестия твоя.

Дщерь Сиона! наказание за беззаконие твое кончилось; Он не будет более изгонять тебя; но твое беззаконие, дочь Едома, Он посетит и обнаружит грехи твои.

5:1

Мл҃тва і҆еремі́и прⷪ҇ро́ка. Помѧнѝ, гдⷭ҇и, что̀ бы́сть на́мъ: при́зри и҆ ви́ждь ᲂу҆кори́знꙋ на́шꙋ:

Молитва иеремии пророка. Помяни, Господи, что бысть нам: призри и виждь укоризну нашу:

Вспомни, Господи, что над нами совершилось; призри и посмотри на поругание наше.

5:2

достоѧ́нїе на́ше ѡ҆брати́сѧ къ чꙋжди̑мъ и҆ до́мы на́шѧ ко и҆ноплеме́нникѡмъ:

достояние наше обратися к чуждим и домы нашя ко иноплеменником:

Наследие наше перешло к чужим, домы наши - к иноплеменным;

5:3

си́ри бы́хомъ, нѣ́сть ѻ҆тца̀, ма́тєри на́шѧ ꙗ҆́кѡ вдѡвы̀.

сири быхом, несть отца, матери нашя яко вдовы.

мы сделались сиротами, без отца; матери наши - как вдовы.

5:4

Во́дꙋ на́шꙋ за сребро̀ пи́хомъ, дрова̀ на̑ша за цѣ́нꙋ кꙋпова́хомъ:

Воду нашу за сребро пихом, дрова наша за цену куповахом:

Воду свою пьем за серебро, дрова наши достаются нам за деньги.

5:5

на вы̑ѧ на́шѧ гони́ми бы́хомъ, трꙋди́хомсѧ, не почи́хомъ.

на выя нашя гоними быхом, трудихомся, не почихом.

Нас погоняют в шею, мы работаем, [и] не имеем отдыха.

5:6

Є҆гѵ́петъ дадѐ рꙋ́кꙋ, а҆ссꙋ́ръ въ насыще́нїе и҆́хъ.

Египет даде руку, ассур в насыщение их.

Протягиваем руку к Египтянам, к Ассириянам, чтобы насытиться хлебом.

5:7

Ѻ҆тцы̀ на́ши согрѣши́ша, и҆ нѣ́сть и҆́хъ, мы́ же беззакѡ́нїѧ и҆́хъ под̾ѧ́хомъ.

Отцы наши согрешиша, и несть их, мы же беззакония их подяхом.

Отцы наши грешили: их уже нет, а мы несем наказание за беззакония их.

5:8

Рабѝ ѡ҆блада́ша на́ми, и҆збавлѧ́ющагѡ нѣ́сть ѿ рꙋкꙋ̀ и҆́хъ.

Раби обладаша нами, избавляющаго несть от руку их.

Рабы господствуют над нами, и некому избавить от руки их.

5:9

Въ дꙋша́хъ на́шихъ носи́хомъ хлѣ́бъ на́шъ, ѿ лица̀ меча̀ въ пꙋсты́ни.

В душах наших носихом хлеб наш, от лица меча в пустыни.

С опасностью жизни от меча, в пустыне достаем хлеб себе.

5:10

Ко́жа на́ша а҆́ки пе́щь ѡ҆бгорѣ̀, разсѣдо́шасѧ ѿ лица̀ бꙋ́рей гла́да.

Кожа наша аки пещь обгоре, разседошася от лица бурей глада.

Кожа наша почернела, как печь, от жгучего голода.

5:11

Же́нъ въ сїѡ́нѣ смири́ша, дѣви́цъ во градѣ́хъ і҆ꙋ́диныхъ.

Жен в сионе смириша, девиц во градех иудиных.

Жен бесчестят на Сионе, девиц - в городах Иудейских.

5:12

Кнѧ̑зи въ рꙋка́хъ и҆́хъ повѣ́шени бы́ша, старѣ̑йшины не просла́вишасѧ.

Князи в руках их повешени быша, старейшины не прославишася.

Князья повешены руками их, лица старцев не уважены.

5:13

И҆збра́ннїи пла́чь под̾ѧ́ша, и҆ ю҆́нѡши въ кла́дѣ и҆знемого́ша.

Избраннии плачь подяша, и юноши в кладе изнемогоша.

Юношей берут к жерновам, и отроки падают под ношами дров.

5:14

И҆ ста́рцы ѿ вра́тъ ѡ҆скꙋдѣ́ша, и҆збра́ннїи ѿ пѣ́сней свои́хъ ᲂу҆молко́ша.

И старцы от врат оскудеша, избраннии от песней своих умолкоша.

Старцы уже не сидят у ворот; юноши не поют.

5:15

Разсы́пасѧ ра́дость серде́цъ на́шихъ, ѡ҆брати́сѧ въ пла́чь ли́къ на́шъ,

Разсыпася радость сердец наших, обратися в плачь лик наш,

Прекратилась радость сердца нашего; хороводы наши обратились в сетование.

5:16

спадѐ вѣне́цъ со главы̀ на́шеѧ: го́ре на́мъ, ꙗ҆́кѡ согрѣши́хомъ.

спаде венец со главы нашея: горе нам, яко согрешихом.

Упал венец с головы нашей; горе нам, что мы согрешили!

5:17

Ѡ҆ се́мъ смꙋти́сѧ се́рдце на́ше, ѡ҆ се́мъ поме́ркнꙋша ѻ҆́чи на́ши.

О сем смутися сердце наше, о сем померкнуша очи наши.

От сего-то изнывает сердце наше; от сего померкли глаза наши.

5:18

На горѣ̀ сїѡ́нѣ, ꙗ҆́кѡ поги́бе, лиси̑цы ходи́ша.

На горе сионе, яко погибе, лисицы ходиша.

От того, что опустела гора Сион, лисицы ходят по ней.

5:19

Ты́ же, гдⷭ҇и, во вѣ́ки всели́шисѧ, прⷭ҇то́лъ тво́й въ ро́дъ и҆ ро́дъ.

Ты же, Господи, во веки вселишися, престол твой в род и род.

Ты, Господи, пребываешь во веки; престол Твой - в род и род.

5:20

Вскꙋ́ю во вѣ́ки забыва́еши на́съ, ѡ҆ста́виши ли на́съ въ продолже́нїе дні́й;

Вскую во веки забываеши нас, оставиши ли нас в продолжение дний?

Для чего совсем забываешь нас, оставляешь нас на долгое время?

5:21

Ѡ҆брати́ ны, гдⷭ҇и, къ тебѣ̀, и҆ ѡ҆брати́мсѧ, и҆ возновѝ дни̑ на́шѧ ꙗ҆́коже пре́жде.

Обрати ны, Господи, к тебе, и обратимся, и вознови дни нашя якоже прежде.

Обрати нас к Тебе, Господи, и мы обратимся; обнови дни наши, как древле.

5:22

Ꙗ҆́кѡ ѿрѣва́ѧ ѿри́нꙋлъ є҆сѝ на́съ, разгнѣ́валсѧ є҆сѝ на ны̀ ѕѣлѡ̀.

Яко отревая отринул еси нас, разгневался еси на ны зело.

Неужели Ты совсем отверг нас, прогневался на нас безмерно?