1:1
Да ло́бжетъ мѧ̀ ѿ лобза́нїй ᲂу҆́стъ свои́хъ: ꙗ҆́кѡ бла̑га сосца̑ твоѧ̑ па́че вїна̀,
Да лобжет мя от лобзаний уст своих: яко блага сосца твоя паче вина,
Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина.
1:2
и҆ вонѧ̀ мѵ́ра твоегѡ̀ па́че всѣ́хъ а҆рѡма̑тъ. Мѵ́ро и҆злїѧ́ное и҆́мѧ твоѐ: сегѡ̀ ра́ди ѻ҆трокови̑цы возлюби́ша тѧ̀.
и воня мира твоего паче всех аромат. Миро излияное имя твое: сего ради отроковицы возлюбиша тя.
От благовония мастей твоих имя твое - как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя.
1:3
Привлеко́ша тѧ̀: в̾слѣ́дъ тебє̀ въ воню̀ мѵ́ра твоегѡ̀ тече́мъ. Введе́ мѧ ца́рь въ ло́жницꙋ свою̀: возра́дꙋемсѧ и҆ возвесели́мсѧ ѡ҆ тебѣ̀, возлю́бимъ сосца̑ твоѧ̑ па́че вїна̀: пра́вость возлюби́ тѧ.
Привлекоша тя: вслед тебе в воню мира твоего течем. Введе мя царь в ложницу свою: возрадуемся и возвеселимся о тебе, возлюбим сосца твоя паче вина: правость возлюби тя.
Влеки меня, мы побежим за тобою; - царь ввел меня в чертоги свои, - будем восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино; достойно любят тебя!
1:4
Черна̀ є҆́смь а҆́зъ и҆ добра̀, дщє́ри і҆ерⷭ҇ли̑мскїѧ, ꙗ҆́коже селє́нїѧ кида̑рска, ꙗ҆́коже завѣ̑сы соломѡ̑ни.
Черна есмь аз и добра, дщери Иерусалимския, якоже селения кидарска, якоже завесы соломони.
Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы.
1:5
Не зри́те менѐ, ꙗ҆́кѡ а҆́зъ є҆́смь ѡ҆черне́на, ꙗ҆́кѡ ѡ҆пали́ мѧ со́лнце: сы́нове ма́тере моеѧ̀ сварѧ́хꙋсѧ ѡ҆ мнѣ̀, положи́ша мѧ̀ стра́жа въ вїногра́дѣхъ: вїногра́да моегѡ̀ не сохрани́хъ.
Не зрите мене, яко аз есмь очернена, яко опали мя солнце: сынове матере моея сваряхуся о мне, положиша мя стража в виноградех: винограда моего не сохраних.
Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня: сыновья матери моей разгневались на меня, поставили меня стеречь виноградники, - моего собственного виноградника я не стерегла.
1:6
Возвѣстѝ мѝ, є҆го́же возлюбѝ дꙋша̀ моѧ̀, гдѣ̀ пасе́ши; гдѣ̀ почива́еши въ полꙋ́дне; да не когда̀ бꙋ́дꙋ ꙗ҆́кѡ ѡ҆блага́ющаѧсѧ над̾ ста́ды дрꙋгѡ́въ твои́хъ.
Возвести ми, егоже возлюби душа моя, где пасеши? где почиваеши в полудне? да не когда буду яко облагающаяся над стады другов твоих.
Скажи мне, ты, которого любит душа моя: где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень? к чему мне быть скиталицею возле стад товарищей твоих?
1:7
А҆́ще не ᲂу҆вѣ́си са́мꙋю тебѐ, до́браѧ въ жена́хъ, и҆зы́ди ты̀ въ пѧта́хъ па́ствъ и҆ пасѝ кѡ́злища твоѧ̑ ᲂу҆ кꙋ́щей па́стырскихъ.
Аще не увеси самую тебе, добрая в женах, изыди ты в пятах паств и паси козлища твоя у кущей пастырских.
Если ты не знаешь этого, прекраснейшая из женщин, то иди себе по следам овец и паси козлят твоих подле шатров пастушеских.
1:8
Ко́нємъ мои̑мъ въ колесни́цѣхъ фараѡ́новыхъ ᲂу҆подо́бихъ тѧ̀, бли́жнѧѧ моѧ̀.
Конем моим в колесницех фараоновых уподобих тя, ближняя моя.
Кобылице моей в колеснице фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя.
1:9
Что̀ ᲂу҆кра́шєны лани̑ты твоѧ̑ ꙗ҆́кѡ гѡ́рлицы, вы́ѧ твоѧ̀ ꙗ҆́кѡ мѡни́сты;
Что украшены ланиты твоя яко горлицы, выя твоя яко монисты?
Прекрасны ланиты твои под подвесками, шея твоя в ожерельях;
1:10
подѡ́бїѧ зла́та сотвори́мъ тѝ съ пестрота́ми сребра̀.
подобия злата сотворим ти с пестротами сребра.
золотые подвески мы сделаем тебе с серебряными блестками.
1:11
До́ндеже (бꙋ́детъ) ца́рь на восклоне́нїи свое́мъ, на́рдъ мо́й дадѐ воню̀ свою̀.
Дондеже (будет) царь на восклонении своем, нард мой даде воню свою.
Доколе царь был за столом своим, нард мой издавал благовоние свое.
1:12
Вѧза́нїе ста́кти бра́тъ мо́й мнѣ̀, посредѣ̀ сосцꙋ̑ моє́ю водвори́тсѧ:
Вязание стакти брат мой мне, посреде сосцу моею водворится:
Мирровый пучок - возлюбленный мой у меня, у грудей моих пребывает.
1:13
гре́знъ кѵ́провъ бра́тъ мо́й мнѣ̀ въ вїногра́дѣхъ є҆нга́ддовыхъ.
грезн кипров брат мой мне в виноградех енгаддовых.
Как кисть кипера, возлюбленный мой у меня в виноградниках Енгедских.
1:14
Сѐ, є҆сѝ добра̀, и҆́скреннѧѧ моѧ̀, сѐ, є҆сѝ добра̀: ѻ҆́чи твоѝ голꙋби̑нѣ.
Се, еси добра, искренняя моя, се, еси добра: очи твои голубине.
О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные.
1:15
Сѐ, є҆сѝ до́бръ, бра́тъ мо́й, и҆ є҆щѐ красе́нъ: ѻ҆́дръ на́шъ со ѡ҆сѣне́нїемъ,
Се, еси добр, брат мой, и еще красен: одр наш со осенением,
О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен! и ложе у нас - зелень;
1:16
прекла̑ди до́мꙋ на́шегѡ ке́дровїи, дски̑ на́шѧ кѷпарі̑сныѧ.
преклади дому нашего кедровии, дски нашя кипарисныя.
кровли домов наших - кедры,
2:2
Ꙗ҆́коже крі́нъ въ те́рнїи, та́кѡ и҆́скреннѧѧ моѧ̀ посредѣ̀ дще́рей.
Якоже крин в тернии, тако искренняя моя посреде дщерей.
Я нарцисс Саронский, лилия долин!
2:3
Ꙗ҆́кѡ ꙗ҆́блонь посредѣ̀ древе́съ лѣсны́хъ, та́кѡ бра́тъ мо́й посредѣ̀ сынѡ́въ: под̾ сѣ́нь є҆гѡ̀ восхотѣ́хъ и҆ сѣдо́хъ, и҆ пло́дъ є҆гѡ̀ сла́докъ въ горта́ни мое́мъ.
Яко яблонь посреде древес лесных, тако брат мой посреде сынов: под сень его восхотех и седох, и плод его сладок в гортани моем.
Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами.
2:4
Введи́те мѧ̀ въ до́мъ вїна̀, вчини́те ко мнѣ̀ любо́вь:
Введите мя в дом вина, вчините ко мне любовь:
Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей.
2:5
ᲂу҆тверди́те мѧ̀ въ мѵ́рѣхъ, положи́те мѧ̀ во ꙗ҆́блоцѣхъ: ꙗ҆́кѡ ᲂу҆ѧ́звлена (є҆́смь) любо́вїю а҆́зъ.
утвердите мя в мирех, положите мя во яблоцех: яко уязвлена (есмь) любовию аз.
Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною - любовь.
2:6
Шꙋ́йца є҆гѡ̀ под̾ главо́ю мое́ю, и҆ десни́ца є҆гѡ̀ ѡ҆б̾и́метъ мѧ̀.
Шуйца его под главою моею, и десница его оымет мя.
Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви.
2:7
Заклѧ́хъ ва́съ, дщє́ри і҆ерⷭ҇ли̑мли, въ си́лахъ и҆ крѣ́постехъ села̀: а҆́ще возста́вите и҆ возбꙋ́дите любо́вь, до́ндеже восхо́щетъ.
Заклях вас, дщери Иерусалимли, в силах и крепостех села: аще возставите и возбудите любовь, дондеже восхощет.
Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня.
2:8
Гла́съ бра́та моегѡ̀: сѐ, то́й и҆́детъ, скача̀ на го́ры и҆ прескача̀ на хо́лмы.
Глас брата моего: се, той идет, скача на горы и прескача на холмы.
Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.
2:9
Подо́бенъ є҆́сть бра́тъ мо́й се́рнѣ и҆лѝ мла́дꙋ є҆ле́ню на гора́хъ веѳи́льскихъ. Сѐ, се́й стои́тъ за стѣно́ю на́шею, проглѧ́даѧй ѻ҆ко́нцами, приница́ѧй сквозѣ̀ мрє́жи.
Подобен есть брат мой серне или младу еленю на горах вефильских. Се, сей стоит за стеною нашею, проглядаяй оконцами, приницаяй сквозе мрежи.
Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам.
2:10
Ѿвѣща́етъ бра́тъ мо́й и҆ глаго́летъ мнѣ̀: воста́ни, прїидѝ, бли́жнѧѧ моѧ̀, до́браѧ моѧ̀, голꙋби́це моѧ̀.
Отвещает брат мой и глаголет мне: востани, прииди, ближняя моя, добрая моя, голубице моя.
Друг мой похож на серну или на молодого оленя. Вот, он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькает сквозь решетку.
2:11
Ꙗ҆́кѡ сѐ, зима̀ пре́йде, до́ждь ѿи́де, ѿи́де себѣ̀:
Яко се, зима прейде, дождь отиде, отиде себе:
Возлюбленный мой начал говорить мне: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!
2:12
цвѣ́ти ꙗ҆ви́шасѧ на землѝ, вре́мѧ ѡ҆брѣ́занїѧ приспѣ̀, гла́съ го́рлицы слы́шанъ въ землѝ на́шей:
цвети явишася на земли, время обрезания приспе, глас горлицы слышан в земли нашей:
Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал;
2:13
смо́квь и҆знесѐ цвѣ́тъ сво́й, вїногра́ди зрѣ́юще да́ша воню̀. Воста́ни, прїидѝ, бли́жнѧѧ моѧ̀, до́браѧ моѧ̀, голꙋби́це моѧ̀, и҆ прїидѝ.
смоквь изнесе цвет свой, виногради зреюще даша воню. Востани, прииди, ближняя моя, добрая моя, голубице моя, и прииди.
цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей;
2:14
Ты̀, голꙋби́це моѧ̀, въ покро́вѣ ка́меннѣ, бли́з̾ предстѣ́нїѧ: ꙗ҆ви́ ми зра́къ тво́й, и҆ ᲂу҆слы́шанъ сотвори́ ми гла́съ тво́й: ꙗ҆́кѡ гла́съ тво́й сла́докъ, и҆ ѡ҆́бразъ тво́й красе́нъ.
Ты, голубице моя, в покрове каменне, близ предстения: яви ми зрак твой, и услышан сотвори ми глас твой: яко глас твой сладок, и образ твой красен.
смоковницы распустили свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние. Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!
2:15
И҆ми́те на́мъ ли̑сы ма̑лыѧ, гꙋбѧ́щыѧ вїногра́ды: и҆ вїногра́ди на́ши созрѣва́ютъ.
Имите нам лисы малыя, губящыя винограды: и виногради наши созревают.
Голубица моя в ущелье скалы под кровом утеса! покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лице твое приятно.
2:16
Бра́тъ мо́й мнѣ̀, и҆ а҆́зъ є҆мꙋ̀, пасы́й въ крі́нахъ,
Брат мой мне, и аз ему, пасый в кринах,
Ловите нам лисиц, лисенят, которые портят виноградники, а виноградники наши в цвете.
2:17
до́ндеже дхне́тъ де́нь, и҆ дви́гнꙋтсѧ сѣ̑ни. Ѡ҆брати́сѧ, ᲂу҆подо́бисѧ ты̀, бра́те мо́й, се́рнѣ и҆лѝ мла́дꙋ є҆ле́ню на гора́хъ ю҆до́лїй.
дондеже дхнет день, и двигнутся сени. Обратися, уподобися ты, брате мой, серне или младу еленю на горах юдолий.
Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему; он пасет между лилиями.
3:2
Воста́нꙋ ᲂу҆̀бо и҆ ѡ҆бы́дꙋ во гра́дѣ и҆ на то́ржищихъ и҆ на сто́гнахъ, и҆ поищꙋ̀, є҆го́же возлюбѝ дꙋша̀ моѧ̀. Поиска́хъ є҆го̀, и҆ не ѡ҆брѣто́хъ є҆гѡ̀: зва́хъ є҆го̀, и҆ не послꙋ́ша менѐ.
Востану убо и обыду во граде и на торжищих и на стогнах, и поищу, егоже возлюби душа моя. Поисках его, и не обретох его: звах его, и не послуша мене.
На ложе моем ночью искала я того, которого любит душа моя, искала его и не нашла его.
3:3
Ѡ҆брѣто́ша мѧ̀ стрегꙋ́щїи, ѡ҆бходѧ́ще во гра́дѣ: ви́дѣсте ли, є҆го́же возлюбѝ дꙋша̀ моѧ̀;
Обретоша мя стрегущии, обходяще во граде: видесте ли, егоже возлюби душа моя?
Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя; искала я его и не нашла его.
3:4
Ꙗ҆́кѡ ма́лѡ є҆гда̀ преидо́хъ ѿ ни́хъ, до́ндеже ѡ҆брѣто́хъ, є҆го́же возлюбѝ дꙋша̀ моѧ̀: ᲂу҆держа́хъ є҆го̀, и҆ не ѡ҆ста́вихъ є҆гѡ̀, до́ндеже введо́хъ є҆го̀ въ до́мъ ма́тере моеѧ̀ и҆ въ черто́гъ заче́ншїѧ мѧ̀.
Яко мало егда преидох от них, дондеже обретох, егоже возлюби душа моя: удержах его, и не оставих его, дондеже введох его в дом матере моея и в чертог заченшия мя.
Встретили меня стражи, обходящие город: "не видали ли вы того, которого любит душа моя?"
3:5
Заклѧ́хъ ва́съ, дщє́ри і҆ерⷭ҇ли̑мскїѧ, въ си́лахъ и҆ въ крѣ́постехъ се́лныхъ: а҆́ще подви́жете и҆ воздви́жете любо́вь, до́ндеже а҆́ще восхо́щетъ.
Заклях вас, дщери Иерусалимския, в силах и в крепостех селных: аще подвижете и воздвижете любовь, дондеже аще восхощет.
Но едва я отошла от них, как нашла того, которого любит душа моя, ухватилась за него, и не отпустила его, доколе не привела его в дом матери моей и во внутренние комнаты родительницы моей.
3:6
Кто̀ сїѧ̀ восходѧ́щаѧ ѿ пꙋсты́ни, ꙗ҆́кѡ стебло̀ ды́ма кадѧ́щее смѵ́рнꙋ и҆ лїва́нъ, ѿ всѣ́хъ благово́нїй мѷрова́рца;
Кто сия восходящая от пустыни, яко стебло дыма кадящее смирну и ливан, от всех благовоний мироварца?
Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.
3:7
Сѐ, ѻ҆́дръ соломѡ́нь, шестьдесѧ́тъ си́льныхъ ѡ҆́крестъ є҆гѡ̀ ѿ си́льныхъ і҆и҃левыхъ,
Се, одр соломонь, шестьдесят сильных окрест его от сильных израилевых,
Кто эта, восходящая от пустыни как бы столбы дыма, окуриваемая миррою и фимиамом, всякими порошками мироварника?
3:8
всѝ и҆мꙋ́ще ѻ҆рꙋ̑жїѧ, наꙋче́ни на бра́нь: мꙋ́жъ, ѻ҆рꙋ́жїе є҆гѡ̀ на бедрѣ̀ є҆гѡ̀ ѿ ᲂу҆́жаса въ но́щехъ.
вси имуще оружия, научени на брань: муж, оружие его на бедре его от ужаса в нощех.
Вот одр его - Соломона: шестьдесят сильных вокруг него, из сильных Израилевых.
3:9
Ѻ҆́дръ сотворѝ себѣ̀ ца́рь соломѡ́нъ ѿ древе́съ лїва́нскихъ.
Одр сотвори себе царь соломон от древес ливанских.
Все они держат по мечу, опытны в бою; у каждого меч при бедре его ради страха ночного.
3:10
Столпы̀ є҆гѡ̀ сотворѝ срє́брѧны и҆ восклоне́нїе є҆гѡ̀ зла́то: восхо́дъ є҆гѡ̀ багрѧ́нъ, внꙋ́трь є҆гѡ̀ ка́менїе по́стлано, любо́вь ѿ дще́рей і҆ерⷭ҇ли́мскихъ.
Столпы его сотвори сребряны и восклонение его злато: восход его багрян, внутрь его камение постлано, любовь от дщерей Иерусалимских.
Носильный одр сделал себе царь Соломон из дерев Ливанских;
3:11
Дщє́ри сїѡ̑ни, и҆зыди́те и҆ ви́дите въ царѝ соломѡ́нѣ въ вѣнцѣ̀, и҆́мже вѣнча̀ є҆го̀ ма́ти є҆гѡ̀ въ де́нь ѡ҆брꙋче́нїѧ є҆гѡ̀ и҆ въ де́нь весе́лїѧ се́рдца є҆гѡ̀.
Дщери сиони, изыдите и видите в цари соломоне в венце, имже венча его мати его в день обручения его и в день веселия сердца его.
столпцы его сделал из серебра, локотники его из золота, седалище его из пурпуровой ткани; внутренность его убрана с любовью дщерями Иерусалимскими.
4:2
Зꙋ́бы твоѝ ꙗ҆́кѡ стада̀ ѡ҆стриже́ныхъ, ꙗ҆̀же и҆зыдо́ша и҆з̾ кꙋпѣ́ли, всѧ̑ двоеплѡ́дны, и҆ неродѧ́щїѧ нѣ́сть въ ни́хъ.
Зубы твои яко стада остриженых, яже изыдоша из купели, вся двоеплодны, и неродящия несть в них.
О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные под кудрями твоими; волосы твои - как стадо коз, сходящих с горы Галаадской;
4:3
Ꙗ҆́кѡ ве́рвь червле́на ᲂу҆стнѣ̀ твоѝ, и҆ бесѣ́да твоѧ̀ красна̀: ꙗ҆́кѡ ѡ҆броще́нїе ши́пка лани̑ты твоѧ̑, кромѣ̀ замолча́нїѧ твоегѡ̀.
Яко вервь червлена устне твои, и беседа твоя красна: яко оброщение шипка ланиты твоя, кроме замолчания твоего.
зубы твои - как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними;
4:4
Ꙗ҆́кѡ сто́лпъ даві́довъ вы́ѧ твоѧ̀, со́зданъ въ ѳалпїѡ́ѳѣ: ты́сѧща щитѡ́въ ви́ситъ на не́мъ, всѧ̑ стрѣ́лы си́льныхъ.
Яко столп давидов выя твоя, создан в фалпиофе: тысяща щитов висит на нем, вся стрелы сильных.
как лента алая губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока - ланиты твои под кудрями твоими;
4:5
Два̀ сосца̑ твоѧ̑ ꙗ҆́кѡ два̀ мла́да близнца̑ се́рны, пасѡ́маѧ во крі́нахъ,
Два сосца твоя яко два млада близнца серны, пасомая во кринах,
шея твоя - как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем - все щиты сильных;
4:6
до́ндеже дхне́тъ де́нь, и҆ подви́гнꙋтсѧ сѣ̑ни. Пойдꙋ̀ себѣ̀ къ горѣ̀ смѵ́рнѣй и҆ къ хо́лмꙋ лїва́нскꙋ.
дондеже дхнет день, и подвигнутся сени. Пойду себе к горе смирней и к холму ливанску.
два сосца твои - как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями.
4:7
Всѧ̀ добра̀ є҆сѝ, бли́жнѧѧ моѧ̀, и҆ поро́ка нѣ́сть въ тебѣ̀.
Вся добра еси, ближняя моя, и порока несть в тебе.
Доколе день дышит [прохладою], и убегают тени, пойду я на гору мирровую и на холм фимиама.
4:8
Грѧдѝ ѿ лїва́на, невѣ́сто, грѧдѝ ѿ лїва́на: прїидѝ и҆ прейдѝ и҆з̾ нача́ла вѣ́ры, ѿ главы̀ сані́ра и҆ а҆ермѡ́на, ѿ ѡ҆гра́дъ льво́выхъ, ѿ го́ръ пардале́ѡвъ.
Гряди от ливана, невесто, гряди от ливана: прииди и прейди из начала веры, от главы санира и аермона, от оград львовых, от гор пардалеов.
Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!
4:9
Се́рдце на́ше привлекла̀ є҆сѝ, сестро̀ моѧ̀ невѣ́сто, се́рдце на́ше привлекла̀ є҆сѝ є҆ди́нымъ ѿ ѻ҆́чїю твоє́ю, є҆ди́нымъ мони́стомъ вы́и твоеѧ̀.
Сердце наше привлекла еси, сестро моя невесто, сердце наше привлекла еси единым от очию твоею, единым монистом выи твоея.
Со мною с Ливана, невеста! со мною иди с Ливана! спеши с вершины Аманы, с вершины Сенира и Ермона, от логовищ львиных, от гор барсовых!
4:10
Что̀ ᲂу҆добрѣ́ста сосца̑ твоѧ̑, сестро̀ моѧ̀ невѣ́сто; что̀ ᲂу҆добрѣ́ста сосца̑ твоѧ̑ па́че вїна̀, и҆ вонѧ̀ ри́зъ твои́хъ па́че всѣ́хъ а҆рѡма̑тъ;
Что удобреста сосца твоя, сестро моя невесто? что удобреста сосца твоя паче вина, и воня риз твоих паче всех аромат?
Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста! пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей.
4:11
Со́тъ и҆ска́паютъ ᲂу҆стнѣ̀ твоѝ, невѣ́сто, ме́дъ и҆ млеко̀ под̾ ѧ҆зы́комъ твои́мъ, и҆ благово́нїе ри́зъ твои́хъ ꙗ҆́кѡ благоꙋха́нїе лїва́на.
Сот искапают устне твои, невесто, мед и млеко под языком твоим, и благовоние риз твоих яко благоухание ливана.
О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста! о, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов!
4:12
Вертогра́дъ заключе́нъ сестра̀ моѧ̀ невѣ́ста, вертогра́дъ заключе́нъ, и҆сто́чникъ запечатлѣ́нъ.
Вертоград заключен сестра моя невеста, вертоград заключен, источник запечатлен.
Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана!
4:13
Лѣ́тѡрасли твоѧ̑ са́дъ ши́пкѡвъ съ плодо́мъ ꙗ҆́блочнымъ, кѵ́при съ на́рдами,
Леторасли твоя сад шипков с плодом яблочным, кипри с нардами,
Запертый сад - сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник:
4:14
на́рдъ и҆ шафра́нъ, тро́сть и҆ кїннамѡ́нъ со всѣ́ми древа́ми лїва́нскими, смѵ́рна, а҆ло́й со всѣ́ми пе́рвыми мѵ́рами,
нард и шафран, трость и киннамон со всеми древами ливанскими, смирна, алой со всеми первыми мирами,
рассадники твои - сад с гранатовыми яблоками, с превосходными плодами, киперы с нардами,
4:15
и҆сто́чникъ вертогра́да, и҆ кла́дѧзь воды̀ жи́вы и҆ и҆стека́ющїѧ ѿ лїва́на.
источник вертограда, и кладязь воды живы и истекающия от ливана.
нард и шафран, аир и корица со всякими благовонными деревами, мирра и алой со всякими лучшими ароматами;
4:16
Воста́ни, сѣ́вере, и҆ грѧдѝ, ю҆́же, и҆ повѣ́й во вертогра́дѣ мое́мъ, и҆ да потекꙋ́тъ а҆рѡма́ты моѝ.
Востани, севере, и гряди, юже, и повей во вертограде моем, и да потекут ароматы мои.
садовый источник - колодезь живых вод и потоки с Ливана.
5:2
А҆́зъ сплю̀, а҆ се́рдце моѐ бди́тъ: гла́съ бра́та моегѡ̀ ᲂу҆дарѧ́етъ въ двє́ри: ѿве́рзи мѝ, сестро̀ моѧ̀, бли́жнѧѧ моѧ̀, голꙋби́це моѧ̀, соверше́ннаѧ моѧ̀: ꙗ҆́кѡ глава̀ моѧ̀ напо́лнисѧ росы̀, и҆ вла́си моѝ ка́пель нощны́хъ.
Аз сплю, а сердце мое бдит: глас брата моего ударяет в двери: отверзи ми, сестро моя, ближняя моя, голубице моя, совершенная моя: яко глава моя наполнися росы, и власи мои капель нощных.
Пришел я в сад мой, сестра моя, невеста; набрал мирры моей с ароматами моими, поел сотов моих с медом моим, напился вина моего с молоком моим. Ешьте, друзья, пейте и насыщайтесь, возлюбленные!
5:3
Совлеко́хсѧ ри́зы моеѧ̀, ка́кѡ ѡ҆блекꙋ́сѧ въ ню̀; ᲂу҆мы́хъ но́зѣ моѝ, ка́кѡ ѡ҆скверню̀ и҆̀хъ;
Совлекохся ризы моея, како облекуся в ню? умых нозе мои, како оскверню их?
Я сплю, а сердце мое бодрствует; [вот], голос моего возлюбленного, который стучится: "отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои - ночною влагою".
5:4
Бра́тъ мо́й посла̀ рꙋ́кꙋ свою̀ сквозѣ̀ сква́жню, и҆ чре́во моѐ вострепета̀ ѿ негѡ̀.
Брат мой посла руку свою сквозе скважню, и чрево мое вострепета от него.
Я скинула хитон мой; как же мне опять надевать его? Я вымыла ноги мои; как же мне марать их?
5:5
Воста́хъ а҆́зъ ѿве́рсти бра́тꙋ моемꙋ̀: рꙋ́цѣ моѝ и҆ска́паша смѵ́рнꙋ, пе́рсты моѝ смѵ́рны пѡ́лны на рꙋка́хъ заключе́нїѧ.
Востах аз отверсти брату моему: руце мои искапаша смирну, персты мои смирны полны на руках заключения.
Возлюбленный мой протянул руку свою сквозь скважину, и внутренность моя взволновалась от него.
5:6
Ѿверзо́хъ а҆́зъ бра́тꙋ моемꙋ̀: бра́тъ мо́й пре́йде. Дꙋша̀ моѧ̀ и҆зы́де въ сло́во є҆гѡ̀: взыска́хъ є҆го̀, и҆ не ѡ҆брѣто́хъ є҆гѡ̀: зва́хъ є҆го̀, и҆ не послꙋ́ша менѐ.
Отверзох аз брату моему: брат мой прейде. Душа моя изыде в слово его: взысках его, и не обретох его: звах его, и не послуша мене.
Я встала, чтобы отпереть возлюбленному моему, и с рук моих капала мирра, и с перстов моих мирра капала на ручки замка.
5:7
Ѡ҆брѣто́ша мѧ̀ стра́жїе ѡ҆бходѧ́щїи во гра́дѣ: би́ша мѧ̀, ꙗ҆зви́ша мѧ̀, взѧ́ша ве́рхнюю ри́зꙋ ѿ менє̀ стра́жїе стѣ́ннїи.
Обретоша мя стражие обходящии во граде: биша мя, язвиша мя, взяша верхнюю ризу от мене стражие стеннии.
Отперла я возлюбленному моему, а возлюбленный мой повернулся и ушел. Души во мне не стало, когда он говорил; я искала его и не находила его; звала его, и он не отзывался мне.
5:8
Заклѧ́хъ вы̀, дщє́ри і҆ерⷭ҇ли́мскїѧ, въ си́лахъ и҆ въ крѣ́постехъ се́лныхъ: а҆́ще ѡ҆брѧ́щете бра́та моего̀, возвѣсти́те є҆мꙋ̀, ꙗ҆́кѡ ᲂу҆ѧ́звлена любо́вїю а҆́зъ є҆́смь.
Заклях вы, дщери Иерусалимския, в силах и в крепостех селных: аще обрящете брата моего, возвестите ему, яко уязвлена любовию аз есмь.
Встретили меня стражи, обходящие город, избили меня, изранили меня; сняли с меня покрывало стерегущие стены.
5:9
Что̀ бра́тъ тво́й па́че бра́та, до́браѧ въ жена́хъ; что̀ бра́тъ тво́й ѿ бра́та, ꙗ҆́кѡ та́кѡ заклѧ́ла є҆сѝ на́съ;
Что брат твой паче брата, добрая в женах? что брат твой от брата, яко тако закляла еси нас?
Заклинаю вас, дщери Иерусалимские: если вы встретите возлюбленного моего, что скажете вы ему? что я изнемогаю от любви.
5:10
Бра́тъ мо́й бѣ́лъ и҆ че́рменъ, и҆збра́нъ ѿ те́мъ:
Брат мой бел и чермен, избран от тем:
"Чем возлюбленный твой лучше других возлюбленных, прекраснейшая из женщин? Чем возлюбленный твой лучше других, что ты так заклинаешь нас?"
5:11
глава̀ є҆гѡ̀ зла́то и҆збра́нно, власы̀ є҆гѡ̀ кꙋдрѧ̑вы, чє́рны ꙗ҆́кѡ вра́нъ:
глава его злато избранно, власы его кудрявы, черны яко вран:
Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других:
5:12
ѻ҆́чи є҆гѡ̀ ꙗ҆́кѡ голꙋби̑цы на и҆сполне́нїихъ во́дъ, и҆змове́ни во млецѣ̀, сѣдѧ́щыѧ въ наполне́нїихъ (во́дъ):
очи его яко голубицы на исполнениих вод, измовени во млеце, седящыя в наполнениих (вод):
голова его - чистое золото; кудри его волнистые, черные, как ворон;
5:13
лани̑ты є҆гѡ̀ а҆́ки фїа́лы а҆рѡма̑тъ, прозѧба́ющыѧ благово́нїе: ᲂу҆стнѣ̀ є҆гѡ̀ крі́ны, ка́плющїи смѵ́рнꙋ по́лнꙋ:
ланиты его аки фиалы аромат, прозябающыя благовоние: устне его крины, каплющии смирну полну:
глаза его - как голуби при потоках вод, купающиеся в молоке, сидящие в довольстве;
5:14
рꙋ́цѣ є҆гѡ̀ ѡ҆бто́чєны зла̑ты, напо́лнєны ѳарсі́са: чре́во є҆гѡ̀ сосꙋ́дъ слоно́вый на ка́мени сапфі́ровѣ:
руце его обточены златы, наполнены фарсиса: чрево его сосуд слоновый на камени сапфирове:
щеки его - цветник ароматный, гряды благовонных растений; губы его - лилии, источают текучую мирру;
5:15
лы̑ста є҆гѡ̀ столпѝ ма́рморѡвы, ѡ҆снова́ни на степе́нехъ златы́хъ: ви́дъ є҆гѡ̀ ꙗ҆́кѡ лїва́нъ, и҆збра́нъ ꙗ҆́кѡ ке́дрове:
лыста его столпи марморовы, основани на степенех златых: вид его яко ливан, избран яко кедрове:
руки его - золотые кругляки, усаженные топазами; живот его - как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами;
5:16
горта́нь є҆гѡ̀ сла́дость, и҆ ве́сь жела́нїе: се́й бра́тъ мо́й и҆ се́й бли́жнїй мо́й, дщє́ри і҆ерⷭ҇ли̑мли.
гортань его сладость, и весь желание: сей брат мой и сей ближний мой, дщери Иерусалимли.
голени его - мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях; вид его подобен Ливану, величествен, как кедры;
5:17
Ка́мѡ ѿи́де бра́тъ тво́й, до́браѧ въ жена́хъ; ка́мѡ ᲂу҆клони́сѧ бра́тъ тво́й; и҆ взы́щемъ є҆гѡ̀ съ тобо́ю.
Камо отиде брат твой, добрая в женах? камо уклонися брат твой? и взыщем его с тобою.
уста его - сладость, и весь он - любезность. Вот кто возлюбленный мой, и вот кто друг мой, дщери Иерусалимские!
6:1
Бра́тъ мо́й сни́де въ вертогра́дъ сво́й, въ мѣста̀ а҆рѡма̑тъ, па́ствити въ вертогра́дѣхъ и҆ собира́ти крі́ны.
Брат мой сниде в вертоград свой, в места аромат, паствити в вертоградех и собирати крины.
"Куда пошел возлюбленный твой, прекраснейшая из женщин? куда обратился возлюбленный твой? мы поищем его с тобою".
6:2
А҆́зъ бра́тꙋ моемꙋ̀ и҆ бра́тъ мо́й мнѣ̀, пасы́й въ крі́нѣхъ.
Аз брату моему и брат мой мне, пасый в кринех.
Мой возлюбленный пошел в сад свой, в цветники ароматные, чтобы пасти в садах и собирать лилии.
6:3
Добра̀ є҆сѝ, бли́жнѧѧ моѧ̀, ꙗ҆́кѡ благоволе́нїе, красна̀ ꙗ҆́кѡ і҆ерⷭ҇ли́мъ, ᲂу҆́жасъ ꙗ҆́кѡ вчинє́нны.
Добра еси, ближняя моя, яко благоволение, красна яко Иерусалим, ужас яко вчиненны.
Я принадлежу возлюбленному моему, а возлюбленный мой - мне; он пасет между лилиями.
6:4
Ѿвратѝ ѻ҆́чи твоѝ ѿ менє̀, ꙗ҆́кѡ ті́и воскрили́ша мѧ̀: вла́си твоѝ, ꙗ҆́кѡ стада̀ ко́зъ, ꙗ҆̀же взыдо́ша ѿ галаа́да:
Отврати очи твои от мене, яко тии воскрилиша мя: власи твои, яко стада коз, яже взыдоша от галаада:
Прекрасна ты, возлюбленная моя, как Фирца, любезна, как Иерусалим, грозна, как полки со знаменами.
6:5
зꙋ́бы твоѝ, ꙗ҆́кѡ стада̀ ѡ҆стриже́ныхъ, ꙗ҆̀же взыдо́ша ѿ кꙋпѣ́ли, всѧ̑ близнѧ́та родѧ́щыѧ, и҆ безча́дныѧ нѣ́сть въ ни́хъ: ꙗ҆́кѡ ве́рвь червле́на ᲂу҆стнѣ̀ твоѝ, и҆ бесѣ́да твоѧ̀ красна̀:
зубы твои, яко стада остриженых, яже взыдоша от купели, вся близнята родящыя, и безчадныя несть в них: яко вервь червлена устне твои, и беседа твоя красна:
Уклони очи твои от меня, потому что они волнуют меня.
6:6
ꙗ҆́кѡ ѡ҆броще́нїе ши́пка лани̑ты твоѧ̑, кромѣ̀ замолча́нїѧ твоегѡ̀.
яко оброщение шипка ланиты твоя, кроме замолчания твоего.
Волосы твои - как стадо коз, сходящих с Галаада; зубы твои - как стадо овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними;
6:7
Шестьдесѧ́тъ сꙋ́ть цари́цъ и҆ ѻ҆́смьдесѧтъ нало́жницъ, и҆ ю҆́нотъ, и҆̀мже нѣ́сть числа̀:
Шестьдесят суть цариц и осмьдесят наложниц, и юнот, имже несть числа:
как половинки гранатового яблока - ланиты твои под кудрями твоими.
6:8
є҆ди́на є҆́сть голꙋби́ца моѧ̀, соверше́ннаѧ моѧ̀: є҆ди́на є҆́сть ма́тери свое́й, и҆збра́нна є҆́сть роди́вшей ю҆̀: ви́дѣша ю҆̀ дщє́ри и҆ ᲂу҆блажи́ша ю҆̀, цари̑цы и҆ налѡ́жницы, и҆ восхвали́ша ю҆̀.
едина есть голубица моя, совершенная моя: едина есть матери своей, избранна есть родившей ю: видеша ю дщери и ублажиша ю, царицы и наложницы, и восхвалиша ю.
Есть шестьдесят цариц и восемьдесят наложниц и девиц без числа,
6:9
Кто̀ сїѧ̀ проница́ющаѧ а҆́ки ᲂу҆́тро, добра̀ ꙗ҆́кѡ лꙋна̀, и҆збра́нна ꙗ҆́кѡ со́лнце, ᲂу҆́жасъ ꙗ҆́кѡ вчинє́нны;
Кто сия проницающая аки утро, добра яко луна, избранна яко солнце, ужас яко вчиненны?
но единственная - она, голубица моя, чистая моя; единственная она у матери своей, отличенная у родительницы своей. Увидели ее девицы, и - превознесли ее, царицы и наложницы, и - восхвалили ее.
6:10
Въ вертогра́дъ ѻ҆рѣ́хѡвъ снидо́хъ ви́дѣти въ плодѣ́хъ пото́ка, ви́дѣти, а҆́ще процвѣтѐ вїногра́дъ и҆ возрасто́ша ши́пки.
В вертоград орехов снидох видети в плодех потока, видети, аще процвете виноград и возрастоша шипки.
Кто эта, блистающая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце, грозная, как полки со знаменами?
6:11
Та́мѡ да́мъ сосца̑ моѧ̑ тебѣ̀: не разꙋмѣ̀ дꙋша̀ моѧ̀, положи́ мѧ на колесни́цѣ а҆мїнада́вли.
Тамо дам сосца моя тебе: не разуме душа моя, положи мя на колеснице аминадавли.
Я сошла в ореховый сад посмотреть на зелень долины, поглядеть, распустилась ли виноградная лоза, расцвели ли гранатовые яблоки?
6:12
Ѡ҆брати́сѧ, ѡ҆брати́сѧ, сꙋламі́тїно, ѡ҆брати́сѧ, ѡ҆брати́сѧ, и҆ ᲂу҆́зримъ въ тебѣ̀.
Обратися, обратися, суламитино, обратися, обратися, и узрим в тебе.
Не знаю, как душа моя влекла меня к колесницам знатных народа моего.
7:1
Что̀ ᲂу҆ви́дите ᲂу҆ сꙋламі́тїны; приходѧ́щаѧ ꙗ҆́кѡ ли́ки полкѡ́въ, что̀ ᲂу҆краси́шасѧ стѡпы̀ твоѧ̑ во ѡ҆бꙋ́тїихъ твои́хъ, дщѝ нада́влѧ; чи́ны бедрꙋ̑ твоє́ю подо́бни ᲂу҆серѧ́зємь, дѣ́лꙋ рꙋ́къ хꙋдо́жника:
Что увидите у суламитины? приходящая яко лики полков, что украсишася стопы твоя во обутиих твоих, дщи надавля? чины бедру твоею подобни усеряземь, делу рук художника:
"Оглянись, оглянись, Суламита! оглянись, оглянись, - и мы посмотрим на тебя". Что вам смотреть на Суламиту, как на хоровод Манаимский?
7:2
пꙋ́пъ тво́й ча́ша и҆сточе́на, не лиша́емаѧ мста̀: чре́во твоѐ ꙗ҆́кѡ сто́гъ пшени́цы, ѡ҆гражде́нъ въ крі́нахъ:
пуп твой чаша источена, не лишаемая мста: чрево твое яко стог пшеницы, огражден в кринах:
О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая! Округление бедр твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника;
7:3
два̀ сосца̑ твоѧ̑, ꙗ҆́кѡ два̀ мла̑да близнецы̀ се́рны:
два сосца твоя, яко два млада близнецы серны:
живот твой - круглая чаша, [в которой] не истощается ароматное вино; чрево твое - ворох пшеницы, обставленный лилиями;
7:4
вы́ѧ твоѧ̀ ꙗ҆́кѡ сто́лпъ слоно́вый: ѻ҆́чи твоѝ ꙗ҆́кѡ є҆зе́ра во є҆севѡ́нѣ, во врата́хъ дще́рей мно́гихъ: но́съ тво́й ꙗ҆́кѡ сто́лпъ лїва́нскїй, сматрѧ́ѧй лицѐ дама́ска:
выя твоя яко столп слоновый: очи твои яко езера во есевоне, во вратах дщерей многих: нос твой яко столп ливанский, сматряяй лице дамаска:
два сосца твои - как два козленка, двойни серны;
7:5
глава̀ твоѧ̀ на тебѣ̀ ꙗ҆́кѡ карми́лъ (гора̀), и҆ заплете́нїе главы̀ твоеѧ̀ ꙗ҆́кѡ багрѧни́ца, ца́рь ᲂу҆вѧ́занъ въ прериста́нїих.
глава твоя на тебе яко кармил (гора), и заплетение главы твоея яко багряница, царь увязан в преристаниих.
шея твоя - как столп из слоновой кости; глаза твои - озерки Есевонские, что у ворот Батраббима; нос твой - башня Ливанская, обращенная к Дамаску;
7:6
Что̀ ᲂу҆краси́ласѧ є҆сѝ, и҆ что̀ ᲂу҆слади́ласѧ є҆сѝ, любы̀, во сла́достехъ твои́хъ;
Что украсилася еси, и что усладилася еси, любы, во сладостех твоих?
голова твоя на тебе, как Кармил, и волосы на голове твоей, как пурпур; царь увлечен [твоими] кудрями.
7:7
Сїѐ вели́чество твоѐ: ᲂу҆подо́биласѧ є҆сѝ фі́нїкꙋ, и҆ сосца̑ твоѧ̑ грезнѡ́мъ.
Сие величество твое: уподобилася еси финику, и сосца твоя грезном.
Как ты прекрасна, как привлекательна, возлюбленная, твоею миловидностью!
7:8
Реко́хъ: взы́дꙋ на фі́нїкъ, ᲂу҆держꙋ̀ высотꙋ̀ є҆гѡ̀: и҆ бꙋ́дꙋтъ сосцы̀ твоѝ ꙗ҆́кѡ гре́знове вїногра́да, и҆ вонѧ̀ ноздре́й твои́хъ ꙗ҆́кѡ ꙗ҆́блѡка:
Рекох: взыду на финик, удержу высоту его: и будут сосцы твои яко грезнове винограда, и воня ноздрей твоих яко яблока:
Этот стан твой похож на пальму, и груди твои на виноградные кисти.
7:9
и҆ горта́нь тво́й ꙗ҆́кѡ вїно̀ бла́го, ходѧ́щее бра́тꙋ моемꙋ̀ въ пра́вость, дово́лно ᲂу҆стна́мъ мои̑мъ и҆ зꙋбѡ́мъ.
и гортань твой яко вино благо, ходящее брату моему в правость, доволно устнам моим и зубом.
Подумал я: влез бы я на пальму, ухватился бы за ветви ее; и груди твои были бы вместо кистей винограда, и запах от ноздрей твоих, как от яблоков;
7:10
А҆́зъ бра́тꙋ моемꙋ̀, и҆ ко мнѣ̀ ѡ҆браще́нїе є҆гѡ̀.
Аз брату моему, и ко мне обращение его.
уста твои - как отличное вино. Оно течет прямо к другу моему, услаждает уста утомленных.
7:11
Прїидѝ, бра́те мо́й, и҆ взы́демъ на село̀, водвори́мсѧ въ се́лѣхъ:
Прииди, брате мой, и взыдем на село, водворимся в селех:
Я принадлежу другу моему, и ко мне [обращено] желание его.
7:12
ᲂу҆ра́нимъ въ вїногра́ды, ᲂу҆ви́димъ а҆́ще процвѣтѐ вїногра́дъ, процвѣто́ша ли ѻ҆во́щїе, процвѣто́ша ли ꙗ҆́блѡка; та́мѡ да́мъ тебѣ̀ сосца̑ моѧ̑.
ураним в винограды, увидим аще процвете виноград, процветоша ли овощие, процветоша ли яблока? тамо дам тебе сосца моя.
Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле, побудем в селах;
7:13
Мандраго́ры да́ша воню̀, и҆ при две́рехъ на́шихъ всѝ плоды̀ но́вїи: до ве́тхихъ, бра́те мо́й, соблюдо́хъ тѝ.
Мандрагоры даша воню, и при дверех наших вси плоды новии: до ветхих, брате мой, соблюдох ти.
поутру пойдем в виноградники, посмотрим, распустилась ли виноградная лоза, раскрылись ли почки, расцвели ли гранатовые яблоки; там я окажу ласки мои тебе.
7:13
ѿѷѱ
Мандрагоры уже пустили благовоние, и у дверей наших всякие превосходные плоды, новые и старые: [это] сберегла я для тебя, мой возлюбленный!
8:1
Кто̀ да́стъ тѧ̀, бра́те мо́й, ссꙋ́ща сосцы̀ ма́тере моеѧ̀; ѡ҆брѣ́тши тѧ̀ внѣ̀ цѣлꙋ́ю тѧ̀, и҆ ктомꙋ̀ не ᲂу҆ничижа́тъ менѐ.
Кто даст тя, брате мой, ссуща сосцы матере моея? обретши тя вне целую тя, и ктому не уничижат мене.
О, если бы ты был мне брат, сосавший груди матери моей! тогда я, встретив тебя на улице, целовала бы тебя, и меня не осуждали бы.
8:2
Поймꙋ̀ тѧ̀, введꙋ̀ тѧ̀ въ до́мъ ма́тере моеѧ̀ и҆ въ ло́жницꙋ заче́ншїѧ мѧ̀: та́мѡ мѧ̀ наꙋчи́ши: напою́ тѧ ѿ вїна̀ съ вонѧ́ми стро́енагѡ, ѿ воды̀ ꙗ҆́блѡкъ мои́хъ.
Пойму тя, введу тя в дом матере моея и в ложницу заченшия мя: тамо мя научиши: напою тя от вина с вонями строенаго, от воды яблок моих.
Повела бы я тебя, привела бы тебя в дом матери моей. Ты учил бы меня, а я поила бы тебя ароматным вином, соком гранатовых яблоков моих.
8:3
Шꙋ́йца є҆гѡ̀ под̾ главо́ю мое́ю, и҆ десни́ца є҆гѡ̀ ѡ҆б̾и́метъ мѧ̀.
Шуйца его под главою моею, и десница его оымет мя.
Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня.
8:4
Заклѧ́хъ ва́съ, дщє́ри і҆ерⷭ҇ли̑мскїѧ, въ си́лахъ и҆ въ крѣ́постехъ се́лныхъ: а҆́ще подви́жете и҆ воздви́жете любо́вь, до́ндеже а҆́ще восхо́щетъ.
Заклях вас, дщери Иерусалимския, в силах и в крепостех селных: аще подвижете и воздвижете любовь, дондеже аще восхощет.
Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, - не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.
8:5
Кто̀ сїѧ̀ восходѧ́щаѧ ᲂу҆бѣле́на и҆ ᲂу҆твержа́ема ѡ҆ бра́тѣ свое́мъ; под̾ ꙗ҆́блонею возбꙋди́хъ тѧ̀: та́мѡ родѝ тѧ̀ ма́ти твоѧ̀, та́мѡ поболѣ̀ тобо́ю ро́ждшаѧ тѧ̀.
Кто сия восходящая убелена и утвержаема о брате своем? под яблонею возбудих тя: тамо роди тя мати твоя, тамо поболе тобою рождшая тя.
Кто это восходит от пустыни, опираясь на своего возлюбленного? Под яблоней разбудила я тебя: там родила тебя мать твоя, там родила тебя родительница твоя.
8:6
Положи́ мѧ ꙗ҆́кѡ печа́ть на се́рдцы твое́мъ, ꙗ҆́кѡ печа́ть на мы́шцѣ твое́й: занѐ крѣпка̀ ꙗ҆́кѡ сме́рть любы̀, же́стока ꙗ҆́кѡ а҆́дъ ре́вность: кри́ла є҆ѧ̀ кри́ла ѻ҆гнѧ̀, (ᲂу҆́глїе ѻ҆́гненно) пла́мы є҆ѧ̀.
Положи мя яко печать на сердцы твоем, яко печать на мышце твоей: зане крепка яко смерть любы, жестока яко ад ревность: крила ея крила огня, (углие огненно) пламы ея.
Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее - стрелы огненные; она пламень весьма сильный.
8:7
Вода̀ мно́га не мо́жетъ ᲂу҆гаси́ти любвѐ, и҆ рѣ́ки не потопѧ́тъ є҆ѧ̀. А҆́ще да́стъ мꙋ́жъ всѐ и҆мѣ́нїе своѐ за любо́вь, ᲂу҆ничиже́нїемъ ᲂу҆ничижа́тъ є҆го̀.
Вода многа не может угасити любве, и реки не потопят ея. Аще даст муж все имение свое за любовь, уничижением уничижат его.
Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее. Если бы кто давал все богатство дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презреньем.
8:8
Сестра̀ на́ша мала̀ и҆ сосцꙋ̑ не и҆́мать: что̀ сотвори́мъ сестрѣ̀ на́шей въ де́нь, въ ѻ҆́ньже а҆́ще глаго́латисѧ бꙋ́детъ є҆́й;
Сестра наша мала и сосцу не имать: что сотворим сестре нашей в день, в оньже аще глаголатися будет ей?
Есть у нас сестра, которая еще мала, и сосцов нет у нее; что нам будет делать с сестрою нашею, когда будут свататься за нее?
8:9
А҆́ще стѣна̀ є҆́сть, согради́мъ на не́й забра̑ла срє́брѧна: и҆ а҆́ще две́рь є҆́сть, напи́шемъ на не́й дскꙋ̀ ке́дровꙋ.
Аще стена есть, соградим на ней забрала сребряна: и аще дверь есть, напишем на ней дску кедрову.
Если бы она была стена, то мы построили бы на ней палаты из серебра; если бы она была дверь, то мы обложили бы ее кедровыми досками.
8:10
А҆́зъ стѣна̀, и҆ сосцы̀ моѝ ꙗ҆́кѡ столпѝ: а҆́зъ бѣ́хъ во ѻ҆́чїю и҆́хъ а҆́ки ѡ҆брѣта́ющаѧ ми́ръ.
Аз стена, и сосцы мои яко столпи: аз бех во очию их аки обретающая мир.
Я - стена, и сосцы у меня, как башни; потому я буду в глазах его, как достигшая полноты.
8:11
Вїногра́дъ бы́сть соломѡ́нꙋ во вееламѡ́нѣ: дадѐ вїногра́дъ сво́й стрегꙋ́щымъ: мꙋ́жъ принесе́тъ въ плодѣ̀ є҆гѡ̀ ты́сѧщꙋ сре́брєникъ.
Виноград бысть соломону во вееламоне: даде виноград свой стрегущым: муж принесет в плоде его тысящу сребреник.
Виноградник был у Соломона в Ваал-Гамоне; он отдал этот виноградник сторожам; каждый должен был доставлять за плоды его тысячу сребренников.
8:12
Вїногра́дъ мо́й предо мно́ю: ты́сѧща соломѡ́нꙋ и҆ двѣ́сти стрегꙋ́щымъ пло́дъ є҆гѡ̀.
Виноград мой предо мною: тысяща соломону и двести стрегущым плод его.
А мой виноградник у меня при себе. Тысяча пусть тебе, Соломон, а двести - стерегущим плоды его.
8:13
Сѣдѧ́й въ вертогра́дѣхъ, и҆ дрꙋ́зїе вне́млющїи гла́сꙋ твоемꙋ̀: гла́съ тво́й внꙋшѝ мнѣ̀.
Седяй в вертоградех, и друзие внемлющии гласу твоему: глас твой внуши мне.
Жительница садов! товарищи внимают голосу твоему, дай и мне послушать его.
8:14
Бѣжѝ, бра́те мо́й, и҆ ᲂу҆подо́бисѧ се́рнѣ и҆лѝ ю҆нцꙋ̀ є҆ле́ней, на го́ры а҆рѡма́тѡвъ.
Бежи, брате мой, и уподобися серне или юнцу еленей, на горы ароматов.
Беги, возлюбленный мой; будь подобен серне или молодому оленю на горах бальзамических!